– Чувак, – восклицает явно впечатленный Такер.
– Это потрясающе! – Карин смотрит на своего партнера широко раскрытыми глазами.
Он пожимает плечами.
– Ничего особенного.
Его скромность заставляет меня улыбнуться. Я улыбаюсь еще шире, когда Ария отдает ему холст, но затем умоляет не забирать его с собой.
Мы возвращаемся к своим рисункам, перешучиваясь и потягивая вино. Время от времени Такер склоняется к пожилому джентльмену, сидящему рядом, и помогает ему.
– Нет, чувак, нужно, чтобы тени были тут, – советует он. – Представь, что свет падает на его руку отсюда, создавая тень вот здесь.
Старик громко кряхтит.
– Это все пустая трата времени.
– Хирам! – рявкает его жена.
– Что? Это правда, – отвечает от раздраженным тоном, затем угрюмо смотрит на нас с Такером, – прийти сюда было ее идеей.
– Потому что я думала, что тебе понравится, – протестует седая женщина. – Ты всегда говорил мне, как завидуешь моему умению рисовать.
Паре, кажется, далеко за шестьдесят или, может, даже за семьдесят. Никогда не могла определять возраст на глаз. Кроме того, люди в возрасте сейчас выглядят так молодо. Бабушку можно принять за мою старшую сестру.
– Прости, Дорис, но я так и не научился рисовать голых людей, пока в меня стреляли во Вьетнаме!
Дорис швыряет свою кисть на стол.
– Мы уже говорили об этом! Доктор Филипс сказал, тебе больше нельзя говорить о Вьетнаме, чтобы не разрушать наши отношения.
– Это был самый сложный момент моей жизни, – упрямо продолжает он.
– Думаешь, мне было легко? – с вызовом отвечает она. – Оставаться дома и растить двух младенцев, пока ты отсутствовал, охотясь на вьетнамцев.
– Ты подтирала задницы! – Пронзительно кричит он в запале. – А я убивал людей!
Я закусываю губу, чтобы не рассмеяться, хотя это и не особо смешной диалог. Может, вино уже ударило в голову.
– Стойте, стойте, – успокаивающе говорит Такер. – Хирам, чувак, у тебя шикарная жена, и она, очевидно, предана тебе. И, Дорис, твой муж дрался за эту страну, чтобы защитить тебя и твоих детей… Подумай, как он должен был любить тебя, чтобы пойти на это. Так что давайте не будем ссориться, а? Почему бы не сконцентрироваться на рисовании этого славного парня и не отдать должное его причиндалам?
Фитци по другую сторону от Карин фыркает.
То же делает и Хирам, обращаясь к жене хриплым голосом:
– Прости, Дорри. Ты права… это была неплохая идея.
– А ты отважно сражался на войне, – великодушно отвечает она.
Хирам склоняется и похлопывает Такера по плечу.
