У нас в стране никто не исполняет "Караван" Д. Эллингтона. Мондрус исполняет. На английском языке. Эффект поразительный: слушателям не нужен перевод - они воспринимают песню сердцем, потому что трактовка Мондрус необычайно богата в эмоциональном отношении.
И еще об одном нельзя не сказать. Лариса Мондрус поет на многих языках мира. Как говорят ее коллеги, она "родилась полиглотом": способность усваивать произносительные нормы чужих и разговорных языков у нее такова, что после некоторых концертов иностранцы пытались говорить с ней без переводчиков. И попросту не хотели верить, что переводчик все же необходим".
Филармония направила бригаду Мондрус по маршруту: Куйбышев Саратов - Омск - Новосибирск - Красноярск - Норильск. И всюду ее ожидали битковые концерты, по два в день. Зазвенела в копилке звонкая монета.
Где-то отловил их по телефону Паша Леонидов:
- Шварц, я понимаю, что вам некогда, но хочу сообщить: я имею для вас жилье.
- Хорошая новость, Паша.
- Как Лариса? Как концерты?
- Все нормально. Скоро заканчиваем. Из Норильска самолетом в Москву.
- Жду. Поцелуй за меня Ларису, негодяй!
- Обязательно.
Ну вот, в поисках угла они рыскали по всей Москве, а комната нашлась опять-таки в доме на Каретном, у овдовевшей пожилой женщины по имени Полина Михайловна. "Она-то уж наверняка больше замуж не выйдет",- думал Эгил, перевозя пианино от Лисички Гриневича опять на Каретный. Комната оказалась просторной, и они с Ларисой прикупили еще кое-что из обстановки: раскладной румынский диван, письменный стол, пару стульев. Когда во дворе выгружали мебель, Эгил неожиданно столкнулся в подъезде со своим давним рижским приятелем Бруно Оя. Тот был, как всегда, импозантен, в модном плаще, при шляпе. Шварца, конечно, сразу узнал, окинул слегка снисходительным взглядом:
- Я вас приветствую, дружище.
На экранах только что прошел фильм "Никто не хотел умирать" - один из первых советских боевиков, произведших настоящий фурор. Бруно сыграл там одну из главных ролей, и картина сделала его знаменитым на всю страну. Но Эгилу он больше запомнился по предыдущему фильму "Жаворонок", где Оя изображал немецкого офицера.
- Какими судьбами, Бруно?
- Пути господни... Вот перебрался в Москву, снимаю здесь комнату...
- А все-таки гестаповский мундир в "Жаворонке" тебе больше к лицу, чем этот драный свитер в последнем фильме,- неуклюже пошутил Шварц.
Но Оя даже обрадовался, что хоть кто заметил это.
