— Я не знаю что сказать, чтобы достучаться до тебя. Я ничего не чувствую к Никки. — Он перевел взгляд на школьный корпус позади нас. — Сомневаюсь, что и раньше что-то чувствовал, — добавил он с сожалеющим взглядом.
— Что ты имеешь в виду?
— А ты как думаешь? — бросил он, опуская руки. — То, что я чувствую к тебе, прямо здесь и прямо сейчас, я не чувствовал даже половину этого к ней за всё то время, что мы были вместе. — Он целенаправленно двинулся ко мне, становясь на линию огня, и мне не оставалось ничего, кроме как смотреть лишь на него.
У меня перехватило дыхание.
— Я хочу быть с тобой, Джемма. Только с тобой, — сказал он с таким количеством жара во взгляде, что мог бы растопить вековой лед. — Если тебе нужно время, то я не против, но рано или поздно твои отмазки иссякнут.
Его слова звенели у меня в ушах, когда он сделал медленный шаг назад и направился к своей машине, оставив меня одну стоять на стоянке, с эхом его слов в голове и бушующим пламенем в сердце.
Позже, тем же вечером, когда мы уже притормозили у поместья Хантингтон, снова начался дождь, барабаня по лобовому стеклу машины Трейса, словно стремительно опускающиеся на наковальню молоты. Я почувствовала, как ускорился пульс при виде неясных очертаний дома и от того, что ожидало меня там, внутри. И хотя в глубине сознания тоненький голосок кричал мне разворачиваться и ехать домой, я не смела просить Трейса об этом.
Правда находилась практически на расстоянии вытянутой руки, и я четко решила потянуться к ней, независимо от того, насколько тяжелой и мучительной она может быть.
Мы вылезли из «Мустанга» и поспешили вверх по мокрой от дождя лестнице. Боясь, что он может передумать, я решила не звонить Доминику перед нашим визитом и сообщать, что список его гостей пополнился. И конечно же, стоя перед входной дверью, я начала нервничать еще больше, ожидая встречи с ним.
— Он точно дома? — спросил Трейс, стуча кулаком по входной двери. Он скрестил руки на груди и подождал. — Наверное, он отправился на охоту за перекусом.
— Цыц, — шикнула я, переживая, что Доминик с его почти идеальным слухом услышит его и все закончится, не успев начаться.
Дверь распахнулась, когда Трейс собирался постучать в третий раз.
— Хорош уже, Ромео. Спасибо, что дал знать всем соседям о своем присутствии.
— Как ты меня назвал?
— Отсюда напрашивается вопрос, — продолжил Доминик, игнорируя Трейса и поворачиваясь ко мне, — Какого лешего он здесь делает?
