Такое постоянно происходило, когда я с Трейсом. Время, казалось, текло незаметно для меня, когда мы вместе. И неважно, где я и куда мне нужно идти. Когда я с ним, то это единственное место, где я хочу быть.
— Как это ты не слышала об этой группе? — спросил он некоторое время спустя, ошеломленный моим признанием. Его волнующие голубые глаза были нацелены на меня, словно луч надежды.
— В последнее время мне точно было не до новой музыки, — заметила я.
— Верно. — Он мгновение изучал меня, а затем улыбнулся, сверкнув ямочками. — Мне кажется, тебе она понравится. Ну, надеюсь на это. — Его слова прозвучали так, будто он поспорил с самим собой.
Я с любопытством наблюдала, как он пролистал свой плейлист, а затем подключил MP3-плеер к док-станции, прежде чем схватить пульт дистанционного управления на обратном пути. Он плюхнулся на кровать и положил подушку под голову.
— Иди сюда, — сказал он, жестом приглашая меня лечь рядом.
— Всё в порядке, мне и здесь хорошо, — сказала я, отмахиваясь от него, пока сидела на самом краю его кровати.
— Ну же, я не кусаюсь.
— Знаю, — сказала я, но правда была в том, что я боялась находиться слишком близко. Я боялась, что не сдержусь, если рискну приблизиться к нему.
Казалось, он смущен.
— Ты боишься меня или что?
— Нет. — Я проглотила нервный комок, застрявший в горле. — Конечно нет, — сказала я. Но это было не совсем правдой, и мы оба это знали.
— Мы уже оставались наедине.
— Я помню.
— Так что ничего страшного.
— Я знаю, — сказала я, более уверенно на этот раз.
— Поэтому, давай, прекращай свои игры и иди сюда. Я не включу песню, пока ты не сделаешь этого, — искушал он, сцепляя пальцы за головой, из-за чего четко проявились громоздкие мышцы рук.
Я не была уверена делал ли он это нарочно, но меня что-то подталкивало двинуться к нему. Я придвинулась ближе, и аккуратно легла рядом.
Он сверкнул ямочками на щеках в знак победы.
— Видишь, не так уж и плохо, да?
— Определенно плохо, — нахмурилась я, отказываясь во всем потакать ему.
Смеясь, он поднял с колен пульт и нажал на «плэй». Его густые черные ресницы опустились словно занавес; губы сжались в предвкушении.
Я старалась не смотреть на него — это было так чертовски сложно, как оторвать взгляд от падающей звезды.
— Закрой глаза, — сказал он.
— Не закрою.
— Сделай одолжение. — От его умоляющих глаз было невозможно оторваться. — Пожалуйста. Закрой их.
Я слушаюсь.
Начинает играть песня; равномерный, мягкий ритм барабана был убаюкивающим и живым как биение любящего сердца.
