Я недовольно заворчала. Как, черт возьми, я должна сконцентрироваться, когда вокруг творится такой бардак?
— Слушай, что тебе говорят. Это тебе не пальцем тыкать куда попало, — встрял Джулиан, зловредный Страж, приставленный наблюдать за нашими с Габриэлем тренировками.
— Пальцем тыкать? — осклабилась я. — Я тебя сейчас в такое место тыкну, что…
— Самое главное — точность, — перебил Габриэль, игнорируя нашу перебранку. — И скорость. Каждый раз, иначе он может стать для тебя последним. — Его темно-зеленые глаза посуровели. — Ты понимаешь, что я тебе говорю?
— Да, понимаю, — вздохнула я, скрещивая руки. — Я не тупая.
— Ты должна уметь это делать с закрытыми глазами и привязанной за спиной рукой, — строго сказал он. — Инстинкты, подготовка, мышечная память — это то, что мы развиваем и то, что поможет тебе выжить. Ты должна быть готова ко всему, ведь произойти может что угодно и когда угодно.
Его слова отрезвили меня, и проглотив свою гордость, я кивнула.
— Я все понимаю, правда. Прости, я постараюсь собраться.
Его лицо расслабилось, и он посмотрел на меня с сочувствием.
— Это для твоего же блага, Джемма. Тебе нужно научиться предугадывать следующее действие твоих противников и всегда опережать их на шаг. — Он выпрямился, словно солдат по команде «смирно». — Цель всегда одна и та же, — сказал он и постучал кулаком по центру груди. — Прямо здесь.
— Понятно, — кивнула я, а затем закончила мысль. — А дальше что?
— Прошу прощения?
— Что происходит после того, как ты пронзаешь Воскрешенного? — поинтересовалась я, раз уж моя последняя попытка явно прошла не так, как задумывалось. К тому же, если мы собирались идти против Энгеля и его людей, мне нужно было точно знать, как на этот раз правильно выполнить поставленную задачу. — Они превращаются в облачко пыли, как это показывают в кино?
— Конечно же, нет.
Джулиан фыркнул.
— Так они просто падают и умирают? — не сдалась я, решив быть выше и просто не обращать внимания на раздражающего здоровяка.
— Не совсем, — замялся Габриэль, проводя рукой по волосам. — Мы еще дойдем до этого. Все это второстепенно, пока ты не научишься…
— Нет. Я хочу знать сейчас, — заупрямилась я, делая шаг к нему. — Я устала от пробелов и недосказанности. Если ты хочешь, чтобы я повзрослела и стала воспринимать все всерьез, тогда прекрати относиться ко мне как к ребенку. — Расправив плечи, я снова заговорила. — Что происходит, когда их протыкают колом?
— Они становятся недееспособными, — наконец, ответил он. — Но только пока кол остается в их сердце. Его удаление реанимирует тело.
