— Нет. — Я вскинула подбородок для пущей убедительности. Конечно же, он заставлял меня нервничать, а еще бояться, злиться и испытывать множество других неприятных чувств, которых я не понимала, но я не собиралась ему в этом признаваться. — Просто не хочу, чтобы ты влезал в мое личное пространство, вот и все.
— Как скажешь. — Он ухмыльнулся, его темные глаза впивались в меня, словно видели меня насквозь.
Избегая его взгляда, я обратила внимание на окно, выходившее на маленькую беседку в розовом саду. Было в ней что-то теплое и умиротворяющее, словно она не принадлежала этому темному месту.
— Сад моей матери, — сказал Доминик, взбалтывая свой напиток.
— Он прекрасен, — заметила я. — Должно быть, она уделяет ему много времени.
— Когда-то, наверное, так и было. Сейчас им занимаются только садовники. — Он встал и подошел к камину. Наклонившись, поднял полено и бросил его в очаг. — Не знаю, зачем я все еще им плачу. Мне следовало его вырубить.
— Что? Зачем ты такое говоришь? Он прекрасно смотрится на своем месте. — Я снова выглянула из окна на арочные шпалеры и представила, как сижу там и беззаботно читаю отличную книгу, ни о чем не тревожась.
— Он бесполезен.
— Уверена, твоя мама с этим бы не согласилась.
— А я уверен, что она ничего не сказала бы на этот счет. — Он вытащил из кармана блестящую серебряную зажигалку и поджег дрова. — Конечно, если она не заговорила из могилы без моего ведома.
У меня вспыхнули щеки.
— О. Я… прости. Я не знала.
— Святой Габриэль тебе не рассказал? — Вампир выпрямился и какое-то мгновение разглядывал огонь, прежде чем повернуться. Он опустил руки в карманы, и пламя заплясало, рисуя контур его напряженных плеч. — Я был уверен, что он не упустит шанса выставить меня ее палачом. — На его лице промелькнула тень, зависнув над ним, будто отпечаток смерти.
— Ее палач?
— Во плоти.
Мое сердце бешено забилось, колотясь о мою грудную клетку, словно сумасшедший в обитой войлоком палате.
— Ты уб-убил свою мать? — пролепетала я, ища глазами ближайший выход и прикидывая до него расстояние.
Он проследил мой взгляд к двери.
— Убил.
Я с трудом сглотнула, в горле пересохло. О чем, черт возьми, я думала, придя сюда?
— Едва появившись на свет, — продолжил он, натянуто улыбнувшись. — Так что можешь сказать, что я убийца со дня своего рождения.
Мое сердце сжалось в груди, когда я осознала печальную суть ситуации.
— Она умерла, давая тебе жизнь.
— Поэтично, не правда ли? — Он поднял стакан с каминной полки и сделал длинный глоток.
