Никки присоединилась к компании как раз, когда я встала на четвереньки и поползла к Габриэлю.
— Вот так номер. Вы это видели? — Услышала я ее голос. — Неужели он променял меня на ЭТО?
— Джемма. — Габриэль опустился на мой уровень ниже плинтуса и взял меня за подбородок. Его зеленые глаза внимательно разглядывали мое лицо, оценивая текущее состояние. — Я забираю тебя домой, — сказал он, обхватывая рукой меня за талию, а затем поднимая меня на ноги.
Моя голова протестующе загудела, а комната вокруг закружилась, будто карусель, с которой я не могла слезть. Я попытала сфокусировать взгляд на Габриэле.
— Не мог бы ты забрать меня домой? Я плохо себя чувствую.
— Я уже… не важно. Идем, — сказал он и вывел меня из ванной комнаты, крепко придерживая за талию.
Спотыкаясь, я побрела через переполненный дом, будто на мне было выжжено позорное клеймо. Осуждающие взгляды преследовали меня на каждом углу, нашептывая неправду и распространяя ложь, словно плотоядные бактерии. Я чувствовала себя как изгой, которого выставили вон с вечеринки, которую ему не стоило посещать.
Готова поспорить, они не могли дождаться, чтобы избавиться от меня. Уверена, они все радовались и пели победные песни, избавив себя от аутсайдера, неспособного удержать свою выпивку в себе. Я бы даже их услышала, если бы была ближе…
— Говорите громче! — заорала я, хотя мой вопль тут же заглушил танцевальный трек, разрывавший колонки. — Я ни хрена не слышу!
Комната внезапно перевернулась вверх тормашками и я оказалась лицом к лицу с задницей Габриэля.
Честно говоря, вид был не так уж плох.
— Чем ты думала? — напустился Габриэль, неся меня к своей машине. Я болталась у него на плече как мешок с картошкой. — Это не ты. Это не та девушка, которую я тренировал.
— То-то и оно, — промычала я, касаясь руками растянувшегося по земле тумана. — Не хочу я больше быть этой девушкой.
— К сожалению, у тебя нет такой роскоши.
Он распахнул пассажирскую дверь своего черного внедорожника, сгрузил меня на переднее сиденье и пристегнул, а затем обежал машину и сам сел за руль.
— Это не игра, — продолжил он свою тираду, увозя нас с места моего позорного спектакля. — У тебя нет права выпускать пар. У тебя нет права страдать подростковым идиотизмом. Ты — Воин. Каждую минуту каждого дня до конца своих дней. Неужели ты этого не понимаешь?
Я крепко зажмурилась, пытаясь замедлить непрерывное вращение в моей голове.
— Пожалуйста, Габриэль. Я сейчас не выдержу нравоучений, честно. Прочитай их завтра, только оставь меня в покое в эту минуту. — Я опустила окно и высунула голову наружу. Холодный ветер ударил меня по щекам, словно пытаясь привести в сознание.
