Так что да. Я захожу в лифт и поднимаюсь на наш этаж, захожу в нашу квартиру и игнорирую сильно удивленного мужчину, который сидит на диване перед телевизором с банкой пива в руке, и направляюсь прямиком в нашу комнату. Я раздеваюсь, натягиваю на себя его майку, смываю макияж и заползаю под теплое одеяло. И через несколько секунд я замечаю, что забралась в его кровать. Я нахожусь в его комнате. Разозленная на саму себя, я поднимаюсь с постели и открываю дверь. И в этот момент врезаюсь в теплую, накаченную грудь.
Не смотрю на него, игнорирую его вздох и обхожу. Я начинаю двигаться по коридору, когда теплая рука хватает мое запястье.
— Майя.
— Да? — говорю я, все еще смотря прямо перед собой.
Он снова вздыхает, прижимает меня к своей груди. Его теплые руки крепко обнимают меня.
— Возвращайся в кровать.
— Это как раз то, что я и собираюсь сделать.
— Со мной.
— Нет.
— Я сожалею, что уехал и оставил тебя одну. Я не должен был этого делать.
Я ничего не говорю. И, наверное, это выглядит по-детски. Он начал это. И теперь я злюсь.
— Майя, Тони написал мне. Он сказал мне, что тот парень был геем.
— Прекрасно, — я поднимаю на него взгляд. Он пристально смотрит на меня. — Ты что, серьезно думаешь, что я такая сука, которая танцевала бы с другим парнем перед своим мужем? Мы едва касались друг друга. Мы просто дурачились.
— Я не обратил внимания на его одежду. Перед глазами все заволокло красной пеленой, и я ушел.
Я пожимаю плечами.
— Меня это не волнует. Я ложусь спать. В своей комнате.
— Послушай… Прости меня. А если бы все было наоборот, то что бы ты сделала? Что ты сделала, когда увидела Клер?
— Ты имеешь в виду ту костлявую блондинку? — фыркаю я. — Она была очень близко к тебе. Ты видел ее дешевую юбку, и она касалась тебя. И ты улыбался ей. Это сильно отличается от танца с геем.
— Я понятия не имел, что он гей. Я просто реагировал.
— Это ничего не меняет. Я иду спать, — я пытаюсь высвободиться, но он обнимает меня еще сильнее. — Отпусти меня.
— Нет. У нас все так хорошо стало получаться. Не заставляй меня нести наручники, — шутит он и целует в голову. — Ложись спать со мной.
Я меняю гнев на милость не только потому, что он по-настоящему раскаялся, но так же и потому, что он, скорее всего, снова наденет на меня наручники, а я не хочу, чтобы на моем запястье осталась отметина.
— Хорошо. Но ты должен мне секс.
— С этим я могу справиться, — ухмыляется он и выглядит очень красивым. — Что-нибудь еще?
