— Сочувствую твоей потере, — говорит он мягко. Я киваю и улыбаюсь. — Много выиграла?
— Что?
— Вегас, ты выиграла?
— Шесть миллионов… или семь, — говорю я рассеянно.
Он закашливается, а я смеюсь, когда Амелия подходит и стучит его по спине.
— Черт бы меня побрал, — говорит он, пытаясь восстановить дыхание.
— Черт бы меня поблал, — повторяет Амелия, и я хрюкаю, смеясь, это совсем неприлично, но, думаю, именно так сделала бы свинья, когда услышала бы что-то забавное.
— Я дам тебе еще пятьдесят долларов, когда мы пойдем обедать, если ты больше никогда не повторишь эти слова, — говорю я с наигранной суровостью. — А теперь шлепни папу по руке. И скажи, чтобы он больше такого не говорил.
— Хорошо, — усмехается она и шлепает отца по руке. При этом ее лицо буквально искажается от гнева. — Никогда больше не говори такие слова, папа!
— Извини, малышка, — он фыркает и целует ее в румяную щечку. — Иди играть.
Я пишу Мари.
— Я должна идти, не буду больше отнимать время. Я работаю завтра. Мы переезжаем в нашу новую квартиру, но я буду свободна на следующий день. Позвоните мне.
Проходит пара минут — и Мари появляется, я поворачиваюсь к Лукасу и говорю:
— И если что-нибудь понадобится, пожалуйста, не стесняйся, звони, хорошо?
— Мы не принимаем милостыню, — ворчит он, выглядя гордым и раздраженным.
— Я не говорю об этом. Мы можем оказаться семьей, а если нет, то теперь я подруга Амелии. Я всегда присматриваю за друзьями и семьей, — я смотрю на него. — Все, что угодно. Просто позвони.
Он кивает, но ничего не говорит. А я ухожу.
Как только сажусь в машину, набираю Джеймса.
— Привет, дорогой.
— Что происходит? Где ты?
— Я с Мари. Сейчас приедем домой.
— Ты не подумала о том, что нужно было поставить меня в известность? Я ведь очень переживал. А если бы…
Я перебила его вздохом.
Мы спорили около десяти минут, он стонал, что переживал и все такое. В конце концов, он успокоился и позволил мне отключиться.
— Как все прошло? — спрашивает Мари, как только я вешаю трубку.
Я отрицательно качаю головой.
— Ужасно. Он был милый. Малышка просто чудесная. И они в очень дерьмовой ситуации. Он не возьмет деньги за то, что я так бесцеремонно ворвалась в его жизнь. Сказал, что если окажется, что у него есть брат, то я сделаю ему большое одолжение.
Я пересказываю ей весь наш разговор и про праздничный торт, и как, очевидно, пять долларов — достаточный подарок. Она реагирует прямо как я — ее выражение лица становится потрясенным. По пути мы заезжаем в «Макдональдс» и кушаем, прежде чем направляемся ко мне. Мари, как обычно, выбрасывает меня возле дома и забирает машину на оставшуюся часть дня.
