Согу согласно кивнул. Эту неприятную часть своей матери он прекрасно знает. Ну не умеет она поворачиваться нужным боком в нужную сторону, в нужное время. Все ее неудачи только из-за этого.
— Из остальных вестей — затишье. Как Тенаар ультиматум выдвинул, так больше никто не смеет его ни поздравлять с прибытием второй невесты, так и не заикаются при нем про беременность первой политической. Даже несмелых шепотков рядом не обозначается. Всем прищемил хвост.
— Еще бы они заикнулись, — усмехнулся Эльмир. — Я бы посмотрел, куда и как быстро их ногами забили.
— Вы кровожадны, брат, — Согу покачал головой.
— Я высказал общее мнение тех, кто понимает насколько опасно гарцевать перед тем, кто не имеет костылей нашего общества и его «нельзя-можно», резко отличаются от нашего «нельзя-можно».
— Согу, Эльмир прав. По слухам, что гуляют в коридорах, да по садам, тему Тенаара и «жены Наследного Принца», если и обсуждают, то настолько тихо, что даже я не нашел особых зацепок.
— Ладно, это уже хорошие известия. — Согу откинул голову на спинку кресла. — Осеклись, подумали и прекратили его щипать. Не ровен час, начнут со всей силой в доверие втираться.
— Не получится. — Шан покачал головой.
— Почему? — удивленно спросил Эльмир. — Наши дамы изобретательны…
— А Тенаар вырос там, где себе за спину смотреть надо чаще и за любые виляния бить в лицо, причем сразу и не размениваться на витиеватые фразы. — Шан сощурился, — одного его «сносно» и в конвульсиях половина дворцовых слуг, сиппе нервный тик пробивает на пол лица, а Милука волосы готова рвать на себе. Думаешь он станет принимать попытки сблизиться с ним наших дам за чистую монету? Мол, осознали, поняли и просим прощения? Не забывай, Эльмир, Тенаар мужик, который в интригах и тонкостях разбирается так: ну, сносно. И до тех пор, пока он не научится тонкостям, просто потому что его окружают игры интриг, до тех пор гарему не удастся его перетянуть на свою сторону игрового поля и тем более заставить поверить, что они реально желают мира и покоя, не готовя ножа в спину.
— Думаешь наши дамы оплошают? — Согу сощурился.
— Уже сделали все, чтобы Тенаар закрыл от них свою спальню, а ведь вскоре у него будет открыта официальная часть вотчины. — Шан взял бокал и осушил его одним залпом, чуть поморщился и выдохнув, посмотрел на братьев улыбнувшись. — Помяните мои слова: как только Тенаар окопается, почует всю силу своего титула, мы все поплачем горючими слезами, просто потому что в свое время заставили его плакать.
