— Что ж, царь… Похоже, это победа… — прервал его думы голос Эстарха.
— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, стратег.
— Ну, здесь я с ним согласен, царь, — вмешался в разговор Эвклид.
Аристей, как обычно, отмалчивался в углу. Ишпакай поедал закуски со стола у стены.
— А где Поликлет? — не стал развивать тему Эвмен. Приглядевшись к своему отражению в окне, он рассмотрел серебристые нити седины в своих волосах. Да, возраст начинал брать своё…
— Он на восточной границе — пробует какой-то новый тип кладки… Или что-то вроде того, я точно не понял… — ответил Эстарх, — хотя обещал завтра прибыть в столицу.
Да… Пергамское царство медленно, но верно выходило в лидеры технического прогресса Средиземноморья — три крупнейшие в мире библиотеки находились в государстве, рост населения шёл практически по экспоненте — помимо сильно повысившегося естественного прироста, шла активная миграция из других стран — Понта, Македонии, государств Эллады… Проще было сказать, откуда мигранты не прибывали. И ситуация становилась достаточно напряжённой — на территории царства заканчивалось место для жизни, в связи с чем уже начинали формироваться новые инициативы. Поскольку большинство соседей смотрели на Пергам с откровенными ненавистью, завистью и алчностью, было понятно, что скоро настанет новая серия войн — и снова на существование. Один македонский царь поставил под копьё больше шестидесяти тысяч солдат, конечно, пока он их соберёт, но… Это была только Македония.
К счастью, Эвмену удавалось играть на противоречиях дальних и близких государств — торговля велась, в основном, с отдалёнными государствами и полисами — Сицилия, Боспор, Птолемеи, Мессина, Карфаген… Всем им подобная торговля была очень выгодна, за счёт чего они всецело поддерживали Пергам в регионе — и флотом, и, на словах, силой мечей. Поэтому, кроме пакостей и мелких диверсий ничего не предпринималось. Пока…
Но все понимали, что грядёт новая война, война, в которой Пергам либо будет стёрт с лица земли вместе со своим народом, либо станет гегемоном восточного Средиземноморья… Впрочем, на счёт этого Эвмен не переживал — в регулярной армии Пергама состояло больше двадцати тысяч солдат, под копьё в случае мобилизации можно было поставить ещё порядка ста-ста двадцати тысяч человек… При том ополчение было очень сильным — каждые несколько лет проводились военные сборы, вовсю велась пропаганда престижности хороших боевых умений пергамского гражданина.
