— Ну вот, а я так надеялся… — обреченно пробормотал Кейрет. Что именно он надеялся, и почему Кайле в комочек сжалась в своем седле, стараясь стать как можно незаметнее, я так и не поняла — просто не успела. Нас окружил подоспевший отряд, возглавляемый немолодым уже вейром, на вид лет сорока пяти. Это ж получается, ему на самом деле к трем столетиям! Неудивительно, что за такой срок военная выправка стала его второй кожей — а в том, что это именно так, не было никакого сомнения. Продубленная ветром кожа, резкие черты лица, чуть тронутые сединой темно-русые волосы, тело опытного воина под легкими доспехами — все это вызывало в памяти образ нашего учителя Толлена. Эти двое чем-то были неуловимо похожи, от обоих веяло властностью и привычкой к беспрекословному повиновению окружающих. Объехав вокруг нашей окаменевшей четверки, вейр легко соскочил с коня и подошел к спешившемуся Кейрету:
— Ты, кажется, не ожидал меня здесь увидеть, а? — даже я, впервые видевшая этого вейра, поняла, что внутри него клокочет еле сдерживаемая ярость, и никакой обманчиво-ласковый тон не мог этого скрыть. — Думал, тебе и вернуться незамеченным удастся так же легко, как удалось сбежать? Мальчишка!
Кажется, вулкан прорвался и теперь извержение было уже не остановить. Я даже немного позавидовала этому незнакомому вейру, в устах которого безобидное «мальчишка» умудрялось звучать хуже самых грязных ругательств последнего портового пьяницы. Никогда так не умела…
— Всех на уши поднял! Твоя мать места себе не находила! Ты об этом подумал вообще? Хотя что я говорю, ты, похоже, совсем ни о чем не думал! Я твою записку видел, Леа показала. Как, ну скажи мне, тебе вообще могло такое в голову придти? — распекал отрешенно молчавшего Кейрета вейр. — А сестру ты зачем наружу потащил? Ты хоть представляешь, что было бы, если бы вы оба не вернулись? О Боже, да скажи ты уже, зачем вы вообще туда отправились?
Внезапно Кейрет перевел на него потемневшие глаза и тихо, но твердо ответил:
— Прости, Лиэт. Так было нужно.
Вейр, еще минуту назад пылавший праведным гневом, на мгновение застыл. В ярко-голубых глазах вспыхнула и тут же погасла давно пережитая боль из тех, что навсегда оставляет в сердце глубокую рану, которая лишь затягивается, покрываясь тонкой нежной пленкой времени, но так и не заживает. Вся его злость куда-то испарилась, и грозный военачальник на глазах превратился в уставшего пожилого мужчину.
— Весь в отца, — пробормотал вейр безнадежно и сжал в объятиях не сопротивляющегося Кейрета. — Как же я рад тебя видеть!
