Особо уполномоченный приказал расстрелять нескольких заводских администраторов за «пассивный саботаж», но и это не помогло.
Совещания следовали одно за другим.
— Воспитывайте собственных «Мазаев»! — кричал Винклер начальникам цехов. — Надо, чтобы обер-рабочие давали рекордную выработку! Надо поощрять сотрудничающих с нами, выдавать им добавочные пайки!
Однако затея с подготовкой обер-рабочих провалилась. Одному из них в темноте пробили голову камнем в качестве «дополнительного поощрения».
Винклер распорядился ежедневно объявлять о расстрелах саботажников, вывешивать на стенах «бюллетени смерти», напоминать, что отказ от явки на завод равносилен самоубийству. Саботажником же считался каждый, кто не вышел на работу.
В один из дней Винклер издал очередной, 199-й, приказ:
«Рабочие сортопрокатного цеха М. Т. Ревякин, А. Ф. Воробьев, К. Т. Кузьменко и Н. П. Мирошник были посланы в железнодорожный цех для разгрузки. В результате их 6,5 час. работы все они разгрузили один вагон весом 18,9 тонны при норме 49,5 тонны. Выполнив норму на 38,2 %, а посему указанных рабочих за симуляцию на производстве приказываю: подвергнуть аресту в штрафном заводском лагере на 30 суток, обязав их работать 12-часовым рабочим днем в отделе погрузки и выгрузки». (Приказ приведен без исправлений.)
Однажды на завод приехал с особым заданием заместитель шефа зондер-команды Кюкке. Он считался специалистом по «психологическому воздействию на строптивых».
— Начинать надо со старших, скажем с мастеров. Они должны быть примером. И уговаривать их я не буду. Они сами попросятся на завод.
В листопрокатный цех привезли группу людей, которых полицейские схватили во время очередной облавы. Подушкин отобрал из них металлургов и повел их к Кюкке.
— Будете работать? — заорал тот.
Металлурги отвечали, что больны.
— Сейчас вылечим! — И Кюкке вызвал автоматчиков.
Схваченных одного за другим привязывали к столбу и стреляли, целясь в кружок над головой. Это называлось «крещением».
— Я не спрашиваю вас, будете ли вы работать после «крещения», — издевательски разъяснял Кюкке. — Но кто не приступит к работе, вновь попадет на «крещение». А на третий раз полагается «вознесение», однако не в цех, а на тот свет.
Другой метод воздействия фашисты называли «семейным».
Полицаи являлись на квартиру и арестовывали стариков и детей. Их держали в полиции до тех пор, пока глава семьи не соглашался пойти в цех. Тогда металлурги стали поступать так: мастер сам приходил в полицию, объявлял о желании стать «добровольцем» и выходил на работу. Его семью освобождали, и она пряталась, а потом исчезал и мастер. Правда, если беглеца арестовывали во время облавы, ему грозил расстрел. Скрываться в городе становилось все труднее, гитлеровцы систематически обыскивали все подвалы, чердаки, разрушенные дома, сараи.
