В седле я чувствовал себя теперь легко и уверенно. И обязан этим был своему попутчику. Как-то в первые дни после объединения с озерновцами Коротченков пригласил меня на лесную поляну, где думал провести учебный штурм «укрепленного объекта». А когда мы приехали на место, ехидно улыбаясь, сказал:
— Отличная полянка для джигитовки!
— Особенно для некоторых джигитов, — ответил я ему в тон, имея в виду себя.
— Комиссар обязан быть джигитом, — сказал он так, что это можно было принять и как шутку, и как упрек.
— Согласен, но у меня ни черта не получается. Я новичок. Гляжу на других, вроде все легко и просто, а сам сяду в седло — болтаюсь, как мешок.
— Хотите научу?
— Конечно! Вуду самым примерным учеником.
После краткого теоретического вступления, Коротченков стал до пота гонять меня по поляне и наконец изрек:
— Можете смело ездить, комиссар. Придраться не к чему…
Изредка перебрасываясь словами о предстоящем деле, мы незаметно доехали до Артемовки и остановились у деревянного здания школы. Только одно окно светилось тусклым, красноватым светом — окно школьной квартиры Марии Петровны Кузнецовой.
В просторной, скромно обставленной, но уютной комнате нас встретила пожилая, миловидная женщина с проседью в густых волосах. Увидев моего спутника, она очень обрадовалась.
— Знакомьтесь, Мария Петровна, это наш комиссар, — сказал Коротченков.
— Очень приятно, — ответила она, протягивая руку. — У нас хорошо говорят о лазовцах… Вы не торопитесь? Я чайку приготовлю.
На столе появился небольшой тусклого никеля самовар, чайник с заваркой сушеной малины и баночка чудом сохранившегося довоенного засахарившегося меда. Завязалась беседа. Мария Петровна рассказала, что немцам в Ершичах известно об объединении наших партизанских отрядов. Охрана гарнизона усилилась. Местных жителей заставили вырубить кустарник, подходивший к селу со стороны деревни Танино. Гитлеровцы построили вышку и все дни наблюдают в бинокль за окружающей местностью. А тут еще подмога из Рославля к ним подоспела.
— Когда это было? — спросил Коротченков.
— Вчера перед вечером. Прикатили на восьми машинах.
— Это интересно… Надо, пожалуй, предупредить Озернова.
— А вы разве не к себе едете? — встрепенулась Мария Петровна.
— В том-то и дело, что нет.
— Не беспокойтесь, Тимофей Михайлович, я все сделаю. Пошлю раненько надежную девушку в Пашино к Петьке Максименкову, он знает, как найти Озернова.
По моей просьбе Мария Петровна, поначалу неохотно, а потом все больше оживляясь, рассказала нам о пережитом за пятнадцать месяцев фашистской оккупации.
