— Товарищ боец! Почему не приветствуете? — раздался рядом сердитый возглас.
Меня остановил незнакомый высокий офицер.
— Извините, товарищ капитан, задумался.
— Подойдите!
Я подошел, но сделал это, видимо, не так, как положено по уставу. Последовала команда: «Повторить!» Я не выполнил команду и попытался объяснить, что не могу согнуть правую руку.
С этого и началось. Вскоре последовал вызов к заместителю начальника политуправления Ганенко.
Пришлось рассказать, что в раннем детстве перенес тяжелую травму позвоночника, а попросту сказать — сломал хребет. До города было пятьдесят километров. Лечил меня деревенский костоправ и лечил, наверное, неплохо. Отнявшиеся сперва ноги стали постепенно действовать. Через год я начал ходить без костылей, а спустя несколько лет уже озорничал с другими мальчишками.
Не все шалости проходят бесследно. Двенадцати лет я сломал правую руку. Срослась она не совсем удачно и перестала сгибаться. Сверстники прозвали меня сухоручкой. Но я считал себя здоровым. Ходил на лыжах, плавал, стрелял с левого плеча не хуже, чем другие с правого…
Объяснение, по всей видимости, показалось неубедительным. Меня послали в санчасть на проверку. Оттуда направили на гарнизонную комиссию. Я очень просил хирурга признать меня хотя бы ограниченно годным, а получил свидетельство о снятии с воинского учета и справку… «для представления в собес по месту жительства». Я проклинал ту минуту, когда встретился с придирчивым капитаном, ругал медиков, хотя сам по профессии был фельдшером и понимал, что врачи действовали точно по инструкции.
Спорить было бесполезно. Получил расчет и отправился в Москву разыскивать Попова. Я верил, Дмитрий Михайлович поймет меня и поможет.
Недолгим был перерыв в работе Смоленского обкома партии. В начале декабря советские войска перешли в контрнаступление — начался сокрушительный разгром гитлеровских армий под Москвой. Предвидя дальнейшее развитие событий, ЦК ВКП(б) поручил Д. М. Попову возобновить работу обкома и облисполкома.
Узнав от знакомых ребят из ЦК комсомола, что Попов живет в гостинице «Москва», я пошел к нему и поведал свою историю. Дмитрий Михайлович встретил меня, что называется, с распростертыми объятиями: в его распори женин было пока всего два сотрудника, я стал третьим. Спустя две-три недели по просьбе Попова из армии были отозваны секретари обкома И. Д. Богданов, Г. И. Пайтеров, В. И. Иванов и З. Ф. Слайковский, заместители председателя облисполкома Ф. Р. Васильев и А. Г. Соколов. Из тыловых областей приехали по вызову еще несколько старых работников.
