- Я уже говорил - мои ноги не работают, - с надеждой начал я. - Я не тот, кого вы ищете, и...
- Заткнись и не выпендривайся, - огрызнулась командирша.
«Сука, - мысленно высказал я свое веское мнение. - Красивая сука. Хотя кто ее знает, что у нее с лицом».
Но вслух ничего не сказал.
Когда ты инвалид на тебя частенько накатывает ощущение бессилия. Когда ты, например, заезжаешь в магазин и видишь, что товар на верхней полке и ты не дотянешься. Или когда ты видишь, что у магазина нет такого нужного ската для коляски. Или когда ты приезжаешь из этого самого магазина и видишь, что лифт не работает. Или когда перед тобой стоит и скалится собака и ты понимаешь, что не сможешь убежать. Ты просто... не можешь ничего с этим поделать. Отвратительное чувство, но постепенно с ним смиряешься. Смиряешься с тем, что тебе доступно гораздо меньше, чем другим. Но сейчас мое бессилие показало себя с новой стороны.
Коляска осталась дома, обезболивающие - тоже. Меня никто не считал за человека, принимали за какого-то идиотского графа, обещали пытки, хотя мне и так было в последнее время достаточно плохо и больно.
Плакать хотелось.
Но мужчины вроде как не плачут. Бред конечно - плачут и еще как. Но только когда никто не видит.
***
Пока я справлялся с собственными чувствами, меня все же дотащили до следующей двери. Оказались мы в просторном сводчатом зале. У дальней стены стояло три деревянных трона с высокими спинками, и кроме них больше никакой мебели не имелось. Стены украшали бежевые гобелены с вышитыми на них золотистыми драконами и золотистыми же пшеничными колосьями.
- Где ее величество? - громко и недовольно осведомилась командирша. - Мы наконец-то поймали и привели сюда этого негодяя!
Из-за трона высунулись две девушки в масках мышей. На них были синие платья с белыми передниками, из чего я заключил, что передо мной - служанки. Но не это меня взволновало. Я вдруг понял, что не видел здесь пока еще ни одного мужчины. Только, может, пол трубачей я никак не мог определить... но в остальном - сплошные девушки. Желание местных жителей прятать лица удивляло все больше и больше.
- Сона Тонильф, не гневайтесь, - сказала тихо, почти шепотом одна из мышей.
- Ее величество сказала, что вы все равно скорее всего вернетесь ни с чем, как каждый год бывает, и ушла принимать ванную, - продолжила чуть погромче, но тоже полушепотом, вторая мышь.
- Ох, дерьмо, - закатила глаза командирша. - В какой она из купален?
