— Не твоего ума дело, — заявил голос. — Лучше скажи спасибо, что я стеллаж со старыми вещами свалил, чтобы рогатую эту спровадить.
— С-спасибо, — пропищала я не своим голосом.
— То-то же, — довольно ответил некто невидимый, с пыхтением и сопением поднимая стеллаж. — Помогай давай, из-за тебя же все.
Пребывая в потрясении от пережитого ужаса, я как во сне встала и, чихая и отплевываясь от пыли, принялась складывать какие-то вещи на полки.
— Вы что делаете? — сильно удивился мужчина, который и привел меня сюда, когда пришел, чтобы увести обратно.
— Помогаю вот, — ответила, демонстрируя складываемые вещи.
— Хунар, ты опять за свое! — возмутился мужчина.
— А я чего? — протянул щупленький старичок, материализуясь рядом со мной. — Девочка бледная вся, как смерть, трясется, занял делом, чтобы отвлеклась немного.
— Ясно все с тобой, — махнул на него рукой мужчина. — Даяна, идемте.
Я положила то, что было в руках, на стеллаж, как заведенная пожелала странному старику всего доброго и вслед за мужчиной покинула кладовую.
— А это кто? — спросила шепотом по дороге в свою камеру.
— О, это легендарная личность, — усмехнулся мужчина. — Оборотень из полукровок, хамелеон. В свое время слыл одним из величайших воров, пока не поймали. Провел в этих стенах более сорока лет, а потом, когда хотели отпустить по возрасту, не пожелал уходить. Пристроили по хозяйству помогать. Он неплохой, но иногда чудит по-стариковски.
— Он меня спас, — задумчиво протянула я, оглядываясь на кладовую.
— Да хлам он свой спасал, побоялся, что если вас обнаружат, то разгромят его любимую каморку, — усмехнулся мужчина. — У всех стариков свои причуды, а у Хунара нашего любовь к старью и пыли.
— Ясно, — ответила я, но решила, что перед тем, как покинуть это место, обязательно поблагодарю старичка за помощь.
А еще я поняла, что не таким уж и необдуманным был план по моему сокрытию. Неспроста меня спрятали в логове старика-кладовщика. Зная его повадки, военные понимали, что он не допустит посторонних на свою территорию. Получается, меня ему навязали, а он не выдал…
Меня привели в мою комнатку, заверили, что теперь бояться нечего, и оставили одну, заперев дверь, разумеется. А я и не боялась, я просто была в ужасе. И от того, что Аашалла подбирается все ближе, и от осознания, чем является это место. Это же тюрьма! Настоящая тюрьма для магически одаренных преступников. А изоляцией ее называют только потому, что здесь камеры полностью изолированы от любой магии. Хотя нет, не от любой, Тэран может приходить ко мне, пользуясь способностями морфов. Но наверняка здесь есть места, изолированные даже от такой магии. И крики, жуткие крики боли и страдания, которые мне довелось услышать, — это результат попыток сопротивляться блокировке магии или же закономерная реакция на пытки? Куда же ты меня притащил, Тэран? И как долго мне еще предстоит пробыть здесь?
