— Поела?
Растерянно кивнула. Зачем он одеяло притащил? Что он удумал? Пока я смотрела на Кранта широко распахнутыми глазами и скатывалась в панику, он быстро сдвинул всю еду в сторону, подошел ко мне, сноровисто укутал в одеяло, уселся сзади и обнял, вынудив опереться на него спиной. Сначала я замерла, не зная, как себя вести, потом справедливо возмутилась и попыталась вырваться. Не пустил. Обнял крепче, вздохнул и признался:
— Устал. Давай просто посидим немного. Спи, если хочешь, или спрашивай, постараюсь ответить.
Удивительно, но я постепенно начала расслабляться. Да он меня приручает! И возмутиться бы, но устал же. Пусть отдохнет, потом поругаемся. А вот от информации я не откажусь, сам же предложил спрашивать.
И первое, о чем я спросила… Ну да, не стоило, наверное, об этом заговаривать, но я все же спросила:
— А наша связь… если ее разорвать, вы тоже погибнете? И… кто-то еще вместе с вами?
Магистр ощутимо напрягся, но ответил:
— Если что-то пойдет не так, то да, погибнем я и моя мать. Связь с ней я установил неосознанно, в раннем детстве. Потом научился контролировать себя и больше никого в род не принимал. Если при попытке разорвать связь произойдет сбой, то мы погибнем и выброс энергии отравит окружающее пространство. Магический фон придет в диссонанс с природным, местность станет непригодна для обитания, что и произошло с этой долиной.
Да уж, и кто меня за язык тянул.
— Ты хочешь разорвать связь? — глухо поинтересовался Тэран.
Я лишь тяжело вздохнула. И что тут скажешь? Зачем он вообще меня обнадежил? Сам же обещал, что разорвем и он меня отпустит, а теперь…
— Думай, время еще есть, — тихо проговорил Крант. — Если захочешь, попробуем. Только сначала мне нужно изучить вопрос, просчитать все, обезопасить тебя и маму.
— А себя?
И тишина в ответ. Зловещая, гнетущая тишина.
— А как получилось, что вы остались живы, когда погиб ваш отец? Вы же близкие родственники? — спросила, чтобы хоть как-то разбавить напряжение.
Нашла чем разбавлять…
— Меня не отдали отцу, я не был принят в его род. Кровь проснулась только после его смерти, это позволило войти в права наследования, но, как понимаешь, наследство досталось мне то еще. Мертвая долина и одни воспоминания о погибшем народе… Я сюзерен без вассалов.
Он произнес это таким будничным, безразличным тоном, что сразу становилось понятно — притворство. За безразличием скрываются боль и разочарование. Кому понравится быть последним представителем целого народа? Так жаль его стало…
