— Хорошенькая реакция! — фыркнул Свенсон. — Из-за этой его реакции у меня могла быть дырка в башке... Стой-ка! А коров ты откуда взял?
— Это ещё проще, — объяснил Шерлок. — Фамилия у Фридли английская. Но по выговору он типичный выходец из сельской местности Шотландии. Мечта всякого такого деревенского молодца — небольшая ферма и десяток тучных коров. Я не раз видел, как он сидел на камне, задумавшись, с самым мечтательным выражением, какое только может появиться на столь грузной физиономии, и палочкой рисовал перед собой больших рогатых животных. Правда, способности к рисованию у него приблизительно те же, что были у наших пращуров, которые разрисовывали стены своих пещер сценами охоты. Я сразу решил, что Фридли здесь служит ради этой самой фермы и коров, деньги посылает матушке, ну а на остающиеся пьёт. Вот я и посоветовал ему лучше бросить такую службу. Я не пророк, но готов предсказать, что с ним здесь в конце концов случится что-нибудь скверное.
К восьми часам вечера дождь стал слабеть, гроза утихла, но пора было уже возвращаться с работы, и конвойные повели продрогших, съёжившихся каторжников назад, в лагерь.
Ночью дул сильный ветер, хижины скрипели и содрогались от его порывов, а утром, проснувшись, заключённые увидели, что ветер разогнал облака, и в чистом, как хрусталь, утреннем небе разгораются первые лучи солнца.
В это утро завтракали молча, ни одни из каторжников не обратился к мистеру Холмсу с обычными шутками или вопросами. Даже те, которым, возможно, хотелось этого, молчали, опасаясь Берта Свенсона.
Молчал и Джон Клей. Он ел, глядя в стол, но когда вдруг поднял голову и взгляд его встретился со взглядом Шерлока, оба почувствовали ясно, что между ними что-то ещё должно произойти. Клей скривил губы и отвернулся. Шерлок пожал плечами и склонился к своей жестяной тарелке с остатками жидкой овсянки.
А неделю спустя произошло несчастье. И, как знать, не случись оно, судьба Шерлока Холмса могла сложиться совсем не так, как она сложилась в дальнейшем.
В этот день дежурным офицером в карьере снова был Хью Баррет. Работа шла поэтому особенно уныло, и заключённые трудились молча, не перебрасываясь словами, не перешучиваясь и не переругиваясь, боясь привлечь к себе внимание Вампира. А тот ходил по карьеру, заложив руки за спину, и из-за спины его торчал светлый хвост «хлесталки». Он зорко следил за всеми, но в этот день ему не везло — попались только двое «нерадивых», к остальным было не придраться, и сержант начал к концу дня выходить из себя.
