— Антиф вышел! С ним четверо здоровенных телохранителей! Наши люди следуют за ним по пятам!
— За мной! — Тира устремилась к выходу. — Никерат, показывай путь!
Несколько человек, сидевших здесь же, в мегароне, двинулись за ней. В саду к ним присоединилась группа людей с музыкальными инструментами — нанятый оркестр был наготове. Освещая путь факелами, небольшая процессия отправилась к городским воротам, а оттуда — к дубовым рощам на склонах холмов, где в неистовом веселье люди славили доброго бога Диониса...
Тем временем эномотарх Антикрат, предусмотрительно согнувшись, чтобы не стукнуться головой о притолоку, вошёл в небольшую комнату дома, где квартировал его друг и командир пентеконтер Эгерсид.
— Напрасно остался ты в одиночестве, — начал Антикрат. — Раз принято решение участвовать в празднике вместе с союзниками, то все и ушли туда, где празднуют. Поскольку здесь никого нет, то и дел никаких нет. Следовательно, тебе тоже нужно пойти повеселиться. И не волнуйся — к утру все воины будут на месте, никто не напьётся, ведь мы, спартиаты, с детства испытываем отвращение к крепкому вину! Идём в дубовые рощи. Там мы, по крайней мере, будем ближе к своим гоплитам.
Эгерсид накинул свой красный походный плащ.
Оружия брать не стали — это строго запрещено: на весёлых Дионисиях нет-нет да и случаются потасовки.
Основной поток почитателей бога вина уже прошёл, остался лишь небольшой ручеёк, который, попетляв по узким улочкам, принёс их к храму Диониса, где прямо под колоннами фронтона храмовые проститутки-иеродулы с надсадным криком отдавались во славу бога вина каждому желающему — разумеется, после того, как он внесёт определённую плату в храмовую казну.
— Итак, беседа с Агесилаем ничего не дала? — вдруг совершенно серьёзным голосом спросил Антикрат.
— Не дала того, на что мы рассчитывали. Но перед тем, как с царём приключилась болезнь, я понял, что он сочувствует нам. И при этом очень опасается, что неосторожными действиями мы можем вызвать гражданскую войну. Я хорошо понимаю его опасения.
— Так, значит, мы приобрели молчаливого союзника?
— Хотелось бы верить.
— Как не вовремя болезнь свалила его!
— Болезнь и смерть всегда не вовремя. Но я точно знаю — жизнь царя вне опасности: он даже отказался сдавать командование, лишь на несколько дней отложил начало марша. Самого же его понесут на носилках.
— Но что нам делать теперь, Эгерсид?
— Остаётся только внушать всем и каждому, что могущество Спарты под угрозой и не станет прежним, пока в государстве не произойдут необходимые перемены.
