– Ну хватит, – остановил ее Эмиль и отвел взгляд в сторону.
– Кому теперь будешь портить жизнь? – чуть успокоившись, спросила Юля.
– Что?
– Где ты будешь ночевать, я спрашиваю?
– Не знаю, поеду к сестре в Подмосковье или куда-то еще. Все образуется.
– Как? По щучьему велению, что ли?
– Я контролирую свою жизнь. За меня не переживай. Знаешь, думаю, нам пора, – закончил разговор Эмиль.
Вместе они вернулись в гримерную. Юля набросила пальто на спинку стула, взяла колчан с палочками и, не говоря ни слова, вышла из комнаты. Времянкин снял пиджак, аккуратно свернул его и положил на диван, стоящий у стены. Расстегнув манжеты рубашки, Эмиль принялся засучивать рукава. Денис поднялся со стула, прикрепил саксофон к нашейному гайтану и, придерживая альт одной рукой, наклонился, чтобы поправить брючину.
– В зале сидит Гроссман, – сообщил Денис, распрямившись.
Затем он широко расставил ноги, развел локти в стороны и резко развернул плечи, скрутившись в пояснице. Сначала в одну сторону, потом в другую. Послышалась гулкая дробь суставов.
– Лев Гроссман? – уточнил Времянкин.
– Ты не знал, что он будет? Хм… Ради него этот концерт и затевался. Он обновляет состав. Ему понравилась моя игра. И я такой: «Аааааа».
Денис улыбнулся и выставил вперед руки, чтобы продемонстрировать Эмилю дрожь в пальцах. Тот формально взглянул на трясущиеся конечности духовика.
– Ага, – лениво оценил Эмиль.
– Аж вспотели.
Молодой человек вытер взмокшие ладони о штанины и продолжил откровенничать.
– Гроссман сказал, что во мне что-то есть, – хвалился Денис.
– Так и сказал?
– Да. И сказал, что хочет увидеть меня в деле. В коллективе.
– Поэтому мы здесь?
– Ну да.
– Понятно. Что ж, удачи.
– Спасибо!
– На выход, – негромко скомандовал Эмиль и вслед за Денисом направился к двери.
Роберт и Юля копошились на сцене. Зрители не реагировали на них, продолжая общение. Они давали музыкантам время произвести финальные настройки. Юля сидела за установкой, регулировала положение стула относительно бас-бочки. Роберт стоял рядом с лежащим на боку контрабасом и раскладывал ноты на пульте. Вздернутый воротник джинсовой куртки, уложенные гелем светлые волосы, бежевые слаксы и красные кеды. У Роберта определенно был свой стиль, отчасти позаимствованный из рокабилли, вероятно. Он всегда производил впечатление серьезного, вдумчивого молодого человека. Было трудно сказать, какие эмоции он испытывал в тот момент. Сосредоточенный, спокойный, как и всегда. И никаких признаков злости. Стопроцентная концентрация на деле. Закончив с нотами, Роберт взялся за гриф контрабаса и поставил инструмент на шпиль.
