– Я не хочу, чтобы об этом узнали в Мемориальном госпитале, Артур! – заметила Лорен.
Она повернулась к Антуану, ища у него поддержки:
– Меня недавно приняли в штат, и я не хочу, чтобы в коридорах судачили о неизбежных отлучках. Ведь я права, разве не так?
– Этим летом ее назначили старшей по смене, так что она слегка помешалась на работе, – вставил Артур.
Разговор продолжился; молодая докторша обладала острым язычком, и Антуан был очарован тем, как хорошо эта пара понимала друг друга. Когда они извинились, сказав, что им пора двигаться в путь, Антуан поздравил обоих с ожидавшимся прибавлением и пообещал хранить секрет. Если однажды он окажется в Сан-Франциско, то надеется, что у него не будет повода посетить Мемориальный госпиталь.
– Не зарекайтесь, можете мне поверить… У жизни куда более богатое воображение, чем у нас!
Уходя, Артур вручил ему свою визитку и заставил пообещать, что он обязательно позвонит им, если окажется в Калифорнии.
***
Матиас и дети вернулись в полном восторге. Антуан должен был пойти с ними: замок Кодор великолепен.
– А ты не хочешь в будущем году съездить в Сан-Франциско? – спросил Антуан, снова пускаясь в дорогу.
– Я не любитель гамбургеров, – поморщился Матиас.
– А я не любитель хаггиса, но тем не менее я здесь, – парировал Антуан.
– Ладно, в будущем году и посмотрим. Ты не можешь ехать побыстрее, чего мы тащимся!
На следующий день они направились на юг и сделали долгую остановку на берегу Лох-Несса. Матиас поспорил на сто фунтов стерлингов, что Антуану будет слабо намочить хоть кончик пальца в водах озера, и выиграл пари.
Утром в пятницу каникулы подошли к концу. Из аэропорта в Эдинбурге Матиас засыпал Одри посланиями. Первое он отправил, спрятавшись за газетной стойкой, два других из туалета, куда он был вынужден вернуться за забытой у раковины сумкой, четвертое – в тот момент, когда Антуан проходил через металлоискатель, пятое – прячась у него за спиной, когда они спускались по лестнице к самолету, и последнее – пока Антуан убирал куртки детей в багажное отделение. Одри была счастлива, что он возвращается, горела желанием увидеть его и обещала скоро приехать.
В самолете Антуан и Матиас поругались – как и по дороге туда – из-за того, что ни один не желал садиться у окошка. Антуан не любил чувствовать себя зажатым в конце ряда, а Матиас напоминал, что у него головокружение.
– В самолете ни у кого головокружений не бывает, это всем известно, ты бог знает что готов выдумать, – ворчал Антуан, усаживаясь против воли на ненавистное место.
