Дорога длиною в жизнь | страница 5



[2]. В боях под Коростенем, которые привели к «потере формы» вражеских армий «Юг», не последняя роль принадлежала 200-й дивизии.

К концу лета обстановка на Юго-Западном фронте резко ухудшилась. Нашу дивизию перебросили в новую полосу обороны. После боев на реке Десна мы сражались на полях Черниговщины.

В те дни я получил ранение и на полтора месяца выбыл из строя.


«Ранение головы без повреждения черепа и перелом малой берцовой кости правой ноги» — с таким диагнозом отправили меня из медсанбата в тыловой госпиталь.

Адреса этого госпиталя никто не знал, и шофер медсанбата завернул по дороге в село, где находился штаб 5-й армии.

— Подайтесь в Пирятин, — посоветовал начальник медслужбы армии. — Дорогу немцы хотя и обстреливают из минометов, но проскочить можно.

Мы проскочили. А из Пирятина меня повезли в штаб фронта, в село Верхояровка.

Беззащитность — самое тягостное состояние. Дивизия, которой я командовал, два с половиной месяца дралась с врагом. Я знал, кто впереди, кто на флангах, и мог действовать и маневрировать сообразно обстановке. Теперь я — командир без войска, даже стрелять из пистолета могу только лежа. Меня окружают встревоженные и озабоченные люди. Им не до раненого.

На мое счастье, увидел на улице Верхояровки генерала Тупикова. Начальник штаба фронта Василий Иванович Тупиков позаботился, чтобы на медпункте мне тут же оказали необходимую помощь. А когда мы остались вдвоем, он подтвердил данные об окружении войск Юго-Западного фронта.

— А в общем… не горюй, — сказал Тупиков, — что-нибудь придумаем.

Вечером меня навестили командующий фронтом Кир-понос и член Военного совета фронта секретарь ЦК КП(б) Украины М. А. Бурмистенко. Я доложил им состояние дивизии на тот час, когда вынужден был оставить ее, а потом отважился спросить о положении дел.

Переглянувшись с Бурмистенко, Кирпонос сказал:

— Маршал Тимошенко готовит свои войска для удара из района Ахтырки. Ему навстречу ударим и мы. Кольцо окружения прорвем!

Но даже от этих горячих заверений моя тревога не улеглась.

Кирпонос распорядился, чтобы меня вывезли из окружения на самолете По-2…

Когда гитлеровцы захватили Полтаву, в путь на восток тронулся и харьковский госпиталь, где я лежал. Рана на ноге быстро заживала, я уже мог двигаться, опираясь на костыль, и на станции в Казани убедил врачей, что меня пора исключить из списка «ран. больных санитарного поезда» и не возить в Сибирь.

Долечивался в казанском военном госпитале.