Я все еще улыбаюсь. Постоянно, когда думаю о Пирсе. Это так жалко. Я не знаю, что со мной не так.
— Я встретила парня на прошлой неделе, — признаюсь, наконец, уставившись на крекеры. Беру один и засовываю в рот.
— Рэйчел! — Шелби шутливо толкает меня в плечо. — Ты встречалась с каким-то парнем и не сказала мне?
— Я не встречалась с ним. Поэтому глупо даже говорить об этом. Но дело в том, что я не могу перестать о нем думать, и это сводит меня с ума. Я подумала, если расскажу кому-нибудь о нем, может, тогда смогу выкинуть его из головы.
— Как он выглядит?
— Он горячий. Чертовски горячий. Самый обалденный парень, которого я когда-либо видела. Парень - даже не подходящее слово. Он мужчина. Целиком и полностью. Сто процентный. Высокий. Темные волосы. Стальные голубые глаза. Очень глубокий голос.
Она тащит меня в гостиную, чтобы сесть с ней на диване.
— Где вы познакомились с этим парнем? В смысле, мужчиной?
— Он был в Йеле на прошлой неделе, выступая в рамках серии лекций в школе бизнеса.
— И ты пошла туда? Ты же в Хиршфилд поехала.
— Каждый может пойти на лекцию. Она доступна для публики. Я не собиралась. Просто была хорошая погода, и я пошла в кампус Йеля, чтобы пообедать.
— Я думала, твой профиль - история.
— Да, но у меня было свободное время, и я увидела плакат о серии лекций, когда шла мимо, поэтому решила зайти и послушать. Но я ошиблась со временем начала, и все закончилось тем, что опоздала на пятнадцать минут, заявившись прямо посреди его выступления. Я была унижена.
— Значит, этот парень был спикером? Так как вы с ним познакомились?
— Мы одновременно выходили из лекционного зала, и он придержал дверь открытой, а потом пошел за мной. Затем поинтересовался, учусь ли я в бизнес-классе, и мы поговорили пару минут. Я ужасно нервничала. Я даже не помню, что сказала ему.
— Почему это ты нервничала?
— Если бы ты его увидела, то поняла бы. Он из тех мужчин, вокруг которых ходят на цыпочках. И он приятно пахнул. Я не знаю, каким одеколоном пользуется, но пахнет он потрясающе.
— Ты пригласила его на свидание?
Я смотрю на нее так, будто она рехнулась.
— Нет, конечно.
— Почему нет? Похоже, твои трусики намокли от одного только упоминания о нем.
— Шелби! Фу, обязательно быть такой грубой?
Она смеется.
— Да. Обязательно. Моя грубость уравновешивает вашу порядочность. — Улыбнувшись мне, переспрашивает: — Так у него получается?
— Что именно?
— Сделать твои трусики мокрыми? — Шелби едва может удержаться от хохота.
