В глазах жены плескались отчаяние и страх, однако Ольга шагала как автомат, стараясь не думать, что будет дальше.
К самому дереву они не стали приближаться: куда там подойдешь, по белой целине? Да и зачем? Поравнявшись с темным стволом, оба остановились, тяжело дыша, а потом Ольга медленно села прямо в снег.
— Не могу больше, — выдохнула она и закашлялась, отбиваясь от колючих снежинок, летевших в рот и нос. — Посмотри сам.
Судя по отчаянию в голосе, Ольга уже ни на что не надеялась, и это Алексею не понравилось особенно. Мысль, что придется возвращаться в машину, его не очень пугала. В конце концов, вьюга может прекратиться завтра, а даже если не прекратится, пройти пятнадцать-двадцать километров к трассе — не такой уж подвиг для мужчины, пусть даже он не экипирован для подобного похода. Другое дело, если идти придется с ней. Ольга очень задерживала его, и Алексей был уверен: без нее это расстояние до проклятущего дерева удалось бы преодолеть гораздо быстрее. А сейчас, судя по часам в бесполезном мобильнике, было уже больше двух. Выходит, они шли по снегу около пяти часов. Если на обратную дорогу положить столько же, до машины они дойдут лишь к вечеру, но, поскольку оба изрядно устали, можно и еще пару часов накинуть.
Нянчиться с Ольгой Алексею не хотелось. Нет, раньше тоже не хотелось, но сейчас особенно, наверное, потому, что она стала свидетелем его слабости и неуверенности в собственных силах, а еще потому, что она никогда не была выносливой физически. Сейчас, когда Ольга сидела в сугробе, он понял: сил у нее явно осталось на раз, а значит, скоро она сломается, упадет, и ему придется тащить жену на себе, ощущая на шкуре ее неласковые, словно у ведьмы, руки.
«Почему так далеко? — подумал Алексей, близоруко щурясь. — Где она, эта деревня? Ведь по расчетам до нее оставалось не больше трех километров!»
С небольшого холма, на который они забрались, деревни не было видно. Оглянувшись назад, Алексей вроде бы разглядел вдалеке искру лоснящегося бока машины, но, возможно, это ему только показалось.
— Видишь что-нибудь? — спросила Ольга хриплым голосом. Обернувшись к ней, Алексей увидел, что она жадно ест снег.
— Ты что делаешь? Простудиться захотела? — рассердился он.
— Да я уже простыла, так что без разницы. Пить хочу. Так есть там что-нибудь?
— Нет, — раздосадовано ответил он. — Ничего не видно. Наверно, не так я карту прочитал, или вообще…
— Что — вообще?
— Может, не было тут никакой деревни.
