— Ну хорошо, — равнодушно говорил Филипп, отодвигая бумаги, — ваше предложение довольно интересно. Но мой шеф, к сожалению, считает, что мы и без того вкладываем в рекламу много денег. К тому же ваши конкуренты предлагают те же услуги значительно дешевле… Почему мы должны выбрать вас?
Рекламщики торопливо вываливали на Филиппа преимущества своих компаний, сулили бонусы и скидки, расхваливали профессионализм сотрудников, получавших гран-при на всевозможных выставках. Кораблин равнодушно слушал, пускал в потолок красивые облака дыма, демонстрирующие собеседникам, как он их презирает, и этот проверенный метод почти всегда действовал безотказно. Рекламщики, обеспокоенные его молчанием, начинали путаться, повторяться, а потом, видя, что на Филиппа ничего не действует, переходили к уговорам личного плана. Обычно он соглашался на десять процентов от суммы сделки, что давало возможность заработать и агентам. Не то что подобное положение дел их устраивало, но деваться было некуда. Тем, кто не шел на сделку, Филипп перекрывал кислород без всякой жалости.
— И сколько ты заработал? — поинтересовалась Лика. — Зае хватит на ма-аленький бриллиантик?
— Зае хватит, — лениво сказал Филипп. — И мне на машинку останется. Не на «Кайен», конечно, и не на «BMW», как у твоего Алексиса, но вполне себе на что-то приличное.
Мечтать о приличной машине было так приятно, что Филипп зажмурился.
А что, собственно, такого? Надо продать свою старенькую «Хонду», распотрошить кубышку, добавить деньжат с последнего отката, и тогда можно будет купить что-то более внушительное, например, «Киа Спортэйдж». А если потерпеть и дождаться еще пары заказов, то и «Мерседес» представительского класса. Тогда можно будет и счетец в банке не трогать, пусть проценты копятся.
Дай бог здоровья Алексею Тарасову, который никогда не проверял, насколько честны его сотрудники. И как удачно, что именно сегодня он уехал и не смог устроить внезапную проверку.
«Завтра дальняя дорога выпадает королю. У него деньжонок много, а я денежки люблю…»
— Новая машина — это круто, — уныло согласилась Лика. — А мне, похоже, ничего такого не светит, хотя я столько раз намекала. На все просьбы один ответ: иди работать. Ты представляешь?
— Бедняжка, — рассмеялся Филипп. — Да он просто жлоб какой-то. Знаешь, у нас его за глаза Скруджем зовут.
— Почему?
— Ну, белесый, сухой, купается в своих миллионах, с другими не делится.
— Да уж… А еще эти его ежегодные поездки на малую родину, — фыркнула Лика. — И с кем? С бывшей! Напрягает меня это ностальжи. Вот сердцем чую, что она там настраивает его против меня. Мне это совсем не надо.
