В ванной она «перележала». Лика вообще любила понежиться в горячей воде до тех пор, пока кожа не размягчится и не станет розовой и гладкой, как у младенца. После купели Лика чувствовала себя обновленной, податливой и нежной, что, собственно, от нее и требовалось, правда, частенько доставалось это вовсе не Алексею. Вот и сейчас, услышав чириканье телефона, она торопливо схватила трубку.
— Уже еду. Чего хочет моя зая?
— Зая хочет сладенького, — промурлыкала Лика нежно. — Зая очень хочет клубнички и мороженого.
— А бухло у заи есть? — неромантично осведомился собеседник. — Под клубничку-то?
— Бухла навалом, приезжай уже, — в тон ответила Лика, рассмеялась и, мельком взглянув на часы, охнула и торопливо отключилась.
Опрометью выкатившись из ванной, она заметалась по квартире, рассовывая валявшееся после Лешиных сборов барахло. Сворачивать его аккуратно не было времени, да и желания. Затолкав грязные тарелки в посудомойку, Лика вытерла стол, вернулась в гостиную, оглядев ее критическим взглядом, а затем задернула шторы.
Сойдет. Пусть будет атмосфера легкого интима. А в полумраке беспорядок не особо заметен. Леша вернется поздно и не обратит внимания, что за день она палец о палец не ударила, а завтра, когда он уйдет на работу, Лика вызовет уборщицу, которую тайком приглашала уже несколько раз. Женщина средних лет с чудовищной старомодной халой на голове безмолвно драила кухню и ванную, раскладывала по полкам белье ровными стопками, мыла окна и пол. Единственное, чего Лика ей не доверяла делать, так это готовить еду, поскольку Алексей непременно догадался бы, что супчик сварен вовсе не Ликой, а той вовсе не хотелось быть застигнутой врасплох коварным предложением испечь пирог.
За оставшееся время она успела привести себя в порядок, зажечь толстые свечи, поставить на стол не слишком ровно порезанные фрукты и коробку конфет, и уже от дверей, открывая гостю, торопливо сбросила мягкие тапки в виде собачек, сунула ноги в домашние туфли и обернулась проверить: удалось ли создать романтическую атмосферу?
Стол выглядел нарядно, свечи горели празднично. Еще бы для пущего эффекта разбросать лепестки роз, но, во-первых, их неоткуда взять, во-вторых, лепестки потом надо собрать, а в-третьих, это могло стать перебором и пошлостью, а Лика ни за что не хотела быть пошлой. Ничего, сойдет и так, вон какая получилась красота. Красоту Лика очень любила. Будь ее воля, она бы, как в каком-то увиденном фильме, оставляла жить только красивых людей, а некрасивых сбрасывала бы со скалы, как в Древней Спарте.
