— Погоди, я выйду! — заорал он в ответ, и спустя минуту в трубке и правда стало потише. — Говори, а то я что-то не так понял.
— Тарасов, ты снова станешь папой, — завопила Ольга. — Теперь слышишь?
— О господи, — охнул он.
— Ты не рад, что ли?
— Совсем с дуба рухнула? Рад, конечно.
— Приедешь пораньше?
— Обязательно. Сейчас бандерлогам навешаю люлей и приеду. Это дело надо спрыснуть.
— С ума сошел? — рассмеялась Ольга. — Мне же нельзя.
— Ну, я один спрысну. И вообще, сегодня напьюсь как не в себя. — Он вдруг перешел на озабоченно-доверительный тон: — Я чего-то стою и весь трясусь.
— А я, думаешь, не трясусь? Леша, я так рада…
В тот вечер — почти последний счастливый вечер в их семейной жизни — они сытно поужинали в ресторане, и Ольга даже выпила половину фужера шампанского и торжественно переломила пачку сигарет, пообещав больше не курить. Той ночью они снова любили друг друга, но уже с нарастающей осторожностью, боясь повредить то хрупкое дыхание жизни, что было внутри нее. А потом еще долго лежали, мечтая покурить и отвлекая себя мыслями: сын или дочь, и как они назовут этого потенциального сына или потенциальную дочь? Варианты рассматривались самые дикие, вплоть до Евлампия и Даздрапермы, но в итоге оба, не придумав ничего лучшего, остановились на двуполых вариантах: Женя и Саша. А что? Красиво.
А через неделю Ольга уехала читать свои лекции в соседний город и дико простудилась, заполучив воспаление легких.
В больнице, куда Алексей пришел ее навещать вместе с Ванькой, она выглядела несчастной, с немытой головой, чернотой под глазами, закутанная в одеяла и бесконечно, с хрипом кашляющая. Увидев мать в виде страшной снежной бабы, ребенок испугался и вцепился в отца.
— Не надо было его приводить, — прохрипела Ольга. — Видишь, как он испугался?
— Что врачи говорят? — строго спросил Алексей. — Хотя… я сам узнаю. Ты только кивай. Скоро тебя выпишут?
Ольга пожала плечами.
— А с ребенком все хорошо?
Она подумала и кивнула, но несколько неуверенно.
— Ну и хорошо. Дома все нормально, на работе тоже. Зуевы передают тебе привет, и Ирка со своим мачо тоже. Обещают навестить, но их пока все равно не пустят. Я-то с боем прорвался. В общем, все хорошо…
Ванька жался к отцу, долго не решаясь подойти к матери, а потом вдруг, вздохнув, бросился к ней на кровать, обнимая ручонками ее похудевшую шею.
— Мама, пойдем домой! Мама, пойдем!
Ольга прижала к себе сына и расплакалась. Заглянувшая на шум докторша с неодобрением поглядела на эту картину и решительно велела Алексею убираться вместе со всеми бациллами.
