С Анькой они долго целовались, терлись друг о друга, он мял рукой ее маленькие груди, но по-настоящему она дала ему всего раз, напившись в хлам на собственный день рождения, и Ваньке это так понравилось, что он долго просил еще, скуля, как щенок. Однако она не осчастливила его даже перед уходом в армию, хотя он просил долго и даже обиделся насмерть, услышав отказ.
— Я тебя ждать буду, — сказала Анька тогда, но Ванька отмахнулся. Что толку от ее обещаний получить все потом, если хотелось в тот самый миг?
И внезапно сейчас, в этом доме с кислым запахом, Ваньку охватила такая невероятная злость на всех двуличных шлюшек, сулящих вечную любовь и верность, а в итоге кидающих честных и благородных парней, что он едва не нажал на курок, всадив длинную очередь в спину женщины.
Та повернулась, боязливо глядя на него.
Женщина была красива. Глядя на нее, он почему-то подумал про Анькину мамашу: те же длинные темные волосы, огромные оленьи глаза мультяшного Бэмби, трясущиеся от страха пухлые губы под аккуратным носиком. Не девочка, конечно, но хороша. Тонкий мужской свитер не скрывал ее фигуру с тонкой девчоночьей талией и довольно большой для такой худенькой женщины грудью, при взгляде на которую в горле моментально пересохло.
Красотища! И чего она голой не спустилась?
Ванька подумал, что, имея на руках полный боекомплект, он может заставить эту женщину делать что угодно, прямо на глазах мужика, глядевшего на него исподлобья. «Так рискни!» — хихикнул голос в голове.
«Не будь козлом!» — устало посоветовал другой.
От печи несло жаром, и намерзшийся Ванька почувствовал, что смертельно устал и ему больше всего хочется не стоять вот тут с автоматом, а забраться на теплую печь и уснуть. Но перед этим, конечно, пожрать. Как бы там ни было, автомат он слегка опустил.
Женщина вдруг сделала резкое движение и бросила на пол какой-то ком. Ванька тут же вскинул оружие.
— Эй! Я что, разрешил двигаться?
— Это просто джинсы, — быстро сказала женщина и перевела взгляд на мужика. — Пожалуйста. Он же голый стоит.
— Постоит, — грубо ответил Ванька, осторожно подвинул к себе тряпичный ком, опустился на корточки и пощупал.
Действительно, джинсы. Обычные.
Он торопливо обшарил карманы одной рукой, выудил кошелек, мобильный и брякнувшие железом ключи на кожаном брелоке. Бумажник Ванька тут же открыл, вытряхнул из него деньги, кредитки и торопливо сунул их себе в карман, вынув мобильный из чехла, нажал на кнопку. Экран остался темным. Ванька нажал еще несколько раз, но телефон, похоже, умер. Женщина наблюдала за этим безучастно, на лице мужчины появилась едва заметная презрительная усмешка.
