– Например?
– Вартберг. Человек с фальшивой личностью. Что, если в 1996 году он перекрестился?
– И появился уже как Клаус Вартберг?
Валльнер молча кивнул и уставился на пластиковый стол.
– Но разве все не странно? Я имею в виду, сначала она рассказывает Баумгертелю, что Зиттинг исчез, и поэтому нет никаких рекомендательных писем. Позже, под фальшивым именем, Зиттинг является именно в эту адвокатскую контору, похоже, чтобы составить завещание. Узнала ли она этого человека? И если да, то что у них были за отношения?
– Согласно результатам вскрытия, Вартберг сделал пластическую операцию. По-видимому, ее целью был не косметический эффект, – сказала Тина. – Возможно, госпожа Марек его не узнала.
– Не знаю, они работали вместе в течение семи лет каждый день. Кажется, это был независимый адвокат.
– Что ты имеешь в виду?
– Если бы там было несколько юристов, один из них мог бы написать рекомендательное письмо.
– Хорошо. Но как это связано с опознанием?
– Когда я с кем-то практически каждый день общаюсь на протяжении семи лет, я знаю его голос, его способ двигаться, его жесты. Трудно представить, что она не заметила.
– Может, он и сам подсказал. Или осознанно связался с ней. Вартберг переехал сюда в 2008 году. А Марек?
Валльнер перелистывал папку.
– Аренда, – подсказала Тина.
Валльнер признательно поднял палец и указал коллеге соответствующий лист с надписью: «Начало аренды: 1.04.2006». Значит, Сильвия Марек появилась здесь перед Вартбергом.
– Если Вартберг действительно был ее бывшим работодателем Зиттингом, то было бы большим совпадением, если бы они снова встретились здесь. Через одиннадцать лет после того, как Зиттинг внезапно исчез.
– Или это не было совпадением. – Валльнер, очевидно, одновременно подумал о многом. – Впрочем, какая разница, не так ли?
Тина пожала плечами:
– Почему она убивает себя, и сразу же после этого убит он?
– Понятия не имею. Все возможно, – сказал Валльнер. – Кроме одного: эти две смерти не связаны между собой.
