Лара крепко сжала бутылку с пивом и промолчала. Кройтнер подозревал, что нахлынули воспоминания.
– И что дальше? – спросил он.
Лара пожала плечами:
– Понятия не имею. У меня нет никакого плана.
– А у меня совсем наоборот.
– Что еще?
– У меня всегда есть план. Прежде всего, ты должна отменить признание. В противном случае они будут рыть только в твоем направлении.
– Как это можно сделать, если я здесь?
– В письменном виде. И немедленно. Если окажется, что ты невиновна, сможешь выйти на волю.
– Как это получится?
– Угадай. Когда я раскрою это дело.
Лара посмотрела на него слегка неуверенно.
– Я раскрыл каждое гребаное убийство в этом округе за последние несколько лет. Поэтому просто предоставь это мне.
Лара кивнула. Похоже, уверенность Кройтнера давала ей надежду.
– Итак, – сказал Кройтнер и достал из ящика под обеденным столом блокнот, ручку и надел две латексные перчатки. Он вырвал из блокнота листок и толкнул его по столу Ларе. – Пиши повыше большими буквами: «Аннуляция».
Лара Эверс взглянула на Кройтнера очарованно, но также с большим скепсисом.
– Ты все еще не сказал, чего хочешь от меня.
Кройтнер мягко рассмеялся.
– Ничего. Я ничего от тебя не хочу. Я просто хороший парень, о’кей?
Лара ждала подвоха.
– Если так тебе будет лучше, ты можешь оказать мне небольшую услугу.
– Ах да!
Кройтнер огляделся по сторонам.
– Кухню надо покраситъ. – Он указал на ведро с краской возле скамьи. – Краска тут. И если тебе все равно нечего делать весь день… это было бы супер. – Он улыбнулся Ларе и поприветствовал ее бутылкой пива.
– Так вот как это выглядит!
– Вот как это выглядит. И будь готова, что тебе придется положить два слоя. Сначала, конечно, надо оттереть грязь со стены влажной губкой.
Лара трезво прикинула фронт работ.
– А сейчас пиши: «Аннуляция!»
Лара написала, Кройтнер контролировал.
– Это слово пишется с двумя «н». – Лара начала исправлять, но Кройтнер отмахнулся. – Оставь так. Тогда они убедятся, что это точно от тебя. Далее: «Я, Лара Эверс, аннулирую свое признание, потому что все произошло не так, как я сказала. Я не убивала господина Клауса Вартберга». – Кройтнер подождал, пока Лара нацарапает текст на бумаге. – «Я сказала это, потому что у меня не было шансов в любом случае. Кроме того…» Теперь аккуратно! – Лицо Кройтнера засветилось в ожидании предстоящего удара. – «Кроме того, врачи дали мне наркотики, и у меня было сильное головокружение на допросе. Это несправедливо и против закона».
