– Весьма благодарен вам. Можете быть уверены в том, что мы не занимаемся коммерческими операциями и меновой торговлей в целях наживы…
– Мы вам верим, господин Амундсен, – повторил Терехин.
– Еще раз благодарю вас, господин Терехин, – уже спокойно сказал Амундсен. – Насколько я понял из вчерашней беседы, вы намереваетесь открыть здесь школу?
– Да, наша цель – научить людей грамоте, а через грамоту и просвещение изменить их жизнь.
– Это весьма похвальное желание, – заметил Амундсен, – но вот в чем вопрос: хотят ли сами здешние люди изменений? Может быть, для них именно этот образ жизни, к которому они приспособились веками, является самым подходящим? Я это говорю не ради того, чтобы просто порассуждать, а опираясь на свой собственный опыт общения с арктическими аборигенами. Мне пришлось зимовать в канадской Арктике при открытии Северо-Западного прохода, подолгу жить среди эскимосов, и я не раз слышал их заверения в том, что человек Севера ни за что не променяет свою жизнь на какую-то другую. История арктических народов – это удивительная история, полная лишений и мужества. Не будет преувеличением сказать, что даже самая обыденная их жизнь в глазах европейского обывателя – это настоящий подвиг, проявление незаурядного героизма.
– Никто не собирается изменять образ жизни арктических народов, точно так же как и других народов Советской республики, – ответил Терехин. – Наша задача – открыть глаза на несправедливость и невежество в их жизни и их же собственными силами избавиться от них.
– Я понимаю ваше стремление, – отозвался Амундсен, – но что будет, если вы встретитесь с нежеланием открывать глаза на то, что вы называете несправедливостью и невежеством?
– Мы верим в разум человека, в его неисчерпаемые возможности, в то, что современный человек, в каких бы тяжких и невероятных условиях ни жил, ничем – ни умственно, ни физически – не отличается от того же европейского обывателя, о котором вы только что упомянули. Мы были бы наивными прожектерами, если бы ожидали, что любое наше начинание будет безоговорочно принято и одобрено. Нет конечно, мы готовы встретиться с неимоверными трудностями, быть может, даже непониманием на первых порах. Но мы верим в наши идеалы.
– Извините за сравнение, но вы напоминаете мне некоторых миссионеров, – заметил Амундсен.
Из всех, кто взял сигары, только он с Анемподистом усердно дымили, а остальные либо отложили их, либо просто держали в руках.
