В большом котле уже кипела потихоньку вода. Около котла была устроена полка на высоте четырех футов от земли. Было нестерпимо жарко. Согласно полученным мною инструкциям, я должен был запереть дверь, вылить на раскаленные кирпичи побольше воды, влезть на полку в самую гущу пара и там еще хлестать себя березовым веником, чтобы было еще горячее. Если бы я попробовал выполнить эту инструкцию, сомневаюсь, остался ли бы я жив и смог ли бы я рассказывать сейчас об этом. Я не сделал этого. Я остался внизу и не закрыл двери. Дочь Емельянова была все время поблизости, не притворяясь, что она не видит, что происходит внутри, но делая это с совершенной простотой и натуральностью.
Хлебная разверстка. — «Почему вы не платите?»
Выше я упомянул, что постоянное вмешательство правительства вызвало сильный ропот. Тяжелее всего были всякие правительственные поборы натурой, которые (в теории) должны были распространиться только на излишки, оставшиеся после удовлетворения собственных нужд крестьян.
Вот что получило в том году государство от деревни Озеро в виде продуктов и услуг:
1) Принудительные сборы хлеба для гражданского населения — 36 000 пудов.
2) Принудительные сборы овец и сена для армии.
3) Добровольные сборы для разных целей.
4) Мобилизация труда, лошадей и телег для перевозочных целей.
Общая сумма принудительных сборов с каждой деревни определялась районным продовольственным комитетом в Пестрявке. Сборы производились деревенским Советом. Собранные продукты направлялись в Пестрявку (в пятнадцати милях от Озера), а иногда в Самару (шестьдесят миль). Всего на Озеро было наложено 50 000 пудов; значит, собрано было несколько меньше. Недавно поступило требование собрать весь остающийся запас хлеба, оставив только по три пуда на душу до следующего урожая. Расплата за хлеб производилась по твердым ценам: за пшеницу платили по 44–49 рублей за 1 пуд, за рожь — по 34 рубля за пуд; за сено — по 12 рублей за пуд. (Лошадей военные власти покупали непосредственно и платили рыночные цены. Я сам видел, как лошадей покупали за 80–180 тысяч рублей. Сидя на ступеньках дома Феврона, я видел, как около сорока красноармейцев с командиром пришли покупать лошадей).
Те деревни, которые полностью и своевременно исполняли все полагающееся, вознаграждались тем, что им оказывалось предпочтение при распределении мануфактуры.
Самарская губерния считается хлебной губернией, поэтому ожидалось, что она пошлет значительный избыток; этим объясняется, почему к ней предъявлены были такие большие требования.
