Их встречали неласково в этот вечер. Золото убранства и крупные каменья в рамах батальных полотен, украшавших потолки и стены дворца, давно успели наскучить — часы ожидания, проведенные в помещении на дворцовых задворках, поумерили даже яркое любопытство молодости, бушевавшее в молодой княжне, впервые посетившей Кремль.
Впрочем, и они проявили неуважение к хозяевам дворца – легкомысленная правда о еще несбывшемся, вышедшая из уст девушки, не могла не расстроить самолично встречавшего их дядю императора. Всего-то весть о том, что супруга его непраздна без малейшего его на то участия – высказанная полунамеком, со светлой улыбкой и тоном, на которые невозможно обидеться в сей же миг. Всего-то фраза, достойная глупышки и светской сплетницы — но произнесенная той, что по проверенной информации является первой в этом поколении Видящей. Пророком, коей доступно заглянуть за горизонт сегодняшнего дня — и действовать с этим знанием сообразно своим желаниям.
Богата страна талантами, а таланты полны надежд изменить этот мир к лучшему. Только миру это может прийтись не по нраву — и всякое доброе дело получит шанс всерьез подумать о своем поступке, в холоде запертых покоев — роскошных согласно статуса, но совершенно забытых хозяевами. Даже чая и напитков – не будет и тех. Мир, живущий в настоящем, не любит, когда заглядывают в его тайны — пусть даже тем только предстоит случиться.
Что до власти, которое дает грядущее – в Кремлевских стенах не остерегались ее владельцев ни в коей мере. Тысяча да еще сто пятьдесят лет, для ровного счета, минули с основания династии Рюриковичей, и остались в тех летах и пророки, и волхвы, и предвестники и видящие — без счета, без имени и без места погребения, развеянные пеплом по ветру.
Оттого и видящей достались холодные покои и отношение. А отцу ее, великому князю — время обсудить с дочерью сей поступок и сделать выводы.
В Империи, где все князья были названы равными, все равно кто-то назначал встречи – а кто-то смиренно дожидался приглашения войти. Это не будет сказано ни девушке, ни ее старшему родичу - но оно должно быть прочувствовано самолично, отпечататься в воспоминаниях об этом вечере.
А когда придет время – то самое, отделяющее раздражение их сиятельств от решения самовольно уйти, к высоким господам прибудут герольды и со всем вежеством пригласят на встречу с равным. На которую они наверняка пойдут – поумерив спесь. Ну, или – как княжна – смеясь уголками глаз и скрывая улыбку.
