- А нет, он вполне здоров, - авторитетно высказался гусар, оборачиваясь в сторону стены и выуживая нужную упаковку.
Не то, чтобы та была подписана и стояла второй с конца - но чутье и многолетний опыт…
- Так, а война? - Недоуменно оглядел всех Еремеев, нервно крутя перстень на пальце.
- Некогда воевать, бизнес стоит. - Открывая бутылку, указал ему Юсупов на скинутые на пол бумаги.
- Я не совсем понимаю…
- Молодой еще, - веско сообщил ему Панкратов, разливая в подставленные рюмки Шуйскому и Давыдову. - Я, так думаю, у нас только что появился новый пайщик? - Вопросительно посмотрел он на Юсупова, заново оценивая слова, сказанные в коротком телефонном звонке.
Не все, правда, сходилось, но вскоре он определенно узнает, о чем они там договаривались - равно как причины, как гнев за имперское преступление сменилось милостью…
Князь Юсупов сначала хитро улыбнулся, потом отчего-то посмурнел, но все-таки кивнул.
- Я думал ему доли Галицкого с Долгоруким предложить, - недовольно покосился он на Еремеева.
- У всех из нас было полтора рубля, - тут же изобразил тот невозмутимое лицо. - Это была честная сделка.
Теперь на него хмуро смотрели и все остальные. Потому что предприятие с участием Императора - обычно весьма успешное предприятие. И когда у тебя в нем десять процентов, а у некого мужчины с полутора рублями - двадцать один…
- Что ж я, свою кровинку без приданного отдам? - Чуть испуганно оглядев хмурых князей, похлопал ресницами Еремеев и оглянулся на князя Юсупова.
- То есть, Максиму двадцать один процент? - поиграв желваками, произнес тот.
- Н-ну да, - пожал тот плечами.
- Слышали, что мой сват говорит? - Обнял Юсупов его одной рукой и горделиво посмотрел на остальных.
- Самая богатая невеста в стране, - смирившись, грустно вздохнул Панкратов.
- За такую и десять миллиардов не жалко, - тоже осознав безнадежность что-либо выцарапать для себя, поддакнул Шуйский.
- Гор-рько!
- Василий, рано! Их еще найти надо… Кстати, где они ходят вообще?
Из Екатеринбурга мы привезли снег. Целый океан снега, заметавшего яркие огни ночной столицы, пока самолет шел на посадку; медленно парившего крупными хлопьями в воздухе по приземлению, сверкая в свете фар буксира и служебных машин, а так же десятка автомобилей, дожидавшихся нас в паре сотен метров от трапа.
Снег падал на плечи княжича Шуйского, вышагнувшего из салона на верхнюю ступень трапа и зорко оглядевшего встречавших нас людей. Половина машин была с его гербом - удостоверившись, юноша отшагнул в сторону, более не скрывая выход своими немалыми габаритами.
