— Что тебе надо?
— Нам нужно раскрыть место нахождения Лазурного города.
— Прямо сейчас?
— Это подождет и до завтра. Мне хотелось убедиться, что с вами все в порядке. Уровень давления резко подскочил сегодня, когда я вам вручил фотографию.
— Думаешь я способен покончить с собой, приятель? У меня кишка тонка на такие вещи. Я уже пробовал. Жестянка! — обратился Готье к бармену.
— Слушаю вас, мистер.
— Налей тириума моему другу, а мне повтори.
— Мигом сделаю, мистер, — отозвался тот.
— Мы же нашли им девиантов. Ну… Помнишь ту армию страшилищ. Что им еще нужно? Мне сказали, что наша часть дела закрыта. Мне даже отгул дали на завтра.
— Вы же понимаете, что дело не раскрыто.
— Понимаю. А еще я, наконец, понял, что мне не дает покоя столько лет. Ты сейчас разревешься, — детектив повернулся на круглом табурете в сторону «С1000» и подпёр голову рукой. — Оказывается я был счастливым. У меня была красавица жена и дочь. Потом отпуск… В Алабаме. Я думал, что это самый прекрасный день в моей жизни… Так оно и было… Я даже помню красную морскую звезду, которую нашла моя дочь на берегу моря… — с каждым предложением он делал паузу, то налегая на виски, то просто набираясь сил. Глаза его блестели, готовые разразиться в плач: — А потом я набрал автопилот на своем автомобиле… Тебе, наверное, не понять… Вот что самое ужасное может произойти в твоей жизни?
Андроид задумался:
— Если из-за меня погибнет невиновный. Я не хочу быть сеющим смерть. Я создан, чтобы блюсти закон и подчиняться ему, — андроид видел, как глазами детектив буквально требует этого вопроса. — А что самое страшное для вас?
— А я самое страшное уже пережил… Когда твоя дочь умирает на твоих руках… А ты… Ты ничего не можешь сделать, — он с такой силой сжал стакан, что он разбился в его руке. — А потом машина переворачивается еще раз, и ты впадаешь в комму на 6 лет. А по приходу в себя из твоего досье стерли все воспоминания и твою жизнь. Гребаный институт по стиранию памяти. Это вообще законно?!
— Мммм, какой сильный красавчик, — подмигнула Элеонора Лиону, так же продолжая сидеть на коленях разнорабочего.
— Что! — завопил Джек. — Эй! Да я его сейчас удавлю! Даже не смотри в ее сторону, урод.
— Детектив, — обратился Курт. — Думаю, нам лучше уйти.
Сейчас алкоголь подействовал уже по-другому, превратив сентиментального детектива в весельчака.
— Мадам, — поднимая ее за руку с колен Джека, обратился Лион к Элеоноре.
— Ты что бессмертный, — только разнорабочий хотел встать с диванчика, как одним мощным ударом, пришедшим точно в челюсть, Джек бессознательно повалился обратно.
