О Огонь, ты сын неба
через тело Земли...
О Огонь, ты сын вод, сын лесов,
даже в камне и там ты присутствуешь ради
человека.*
В этом есть тайна.
Вот она:
Наши отцы своим криком разрушат неприступные
крепости;
своим криком они разобьют вдребезги горную скалу,
они сделают
в нас проход...
и придут к Свету и солнечному миру,**
и откроют Свет и солнечный мир.***
Эта "скала", эти "неприступные крепости" все это, может быть, есть наша "стена" смерти, невидимая Бастилия, против которой Земля подняла мятеж.
Следующий шаг вида.
Примечания:
* Риг-Веда, III, 25.1 и I, 70.2
** Риг-Веда.
*** Риг-Веда, I, 71.
---3
СФИНКС
Иногда надо суметь стать проще и, оставив литературное множественное, сказать "я", как бы мимоходом: "Который час или куда ты идешь? И что движет тобою, человек?"
Так говорил Сократ: "Остановись, мой друг, побеседуем немного. Не об истине, которая поблекла, не о скрытой природе мира, но о том, что ты собирался делать, когда я тебя встретил. Ты думаешь, что ты хочешь сделать справедливо, красиво или хорошо потому только, что ты собираешься это сделать. Но объясни мне тогда, что такое справедливость, красота, добро".* Справедливость красота добро... Черт возьми! Где прячутся все эти птицы?
Я иду... я много прошел. Я даже промчался галопом через несколько континентов. Но что заставляло меня идти? Что приводило в движение мои ноги, и почему я выбирал тот или иной курс из стольких всяких курсов, словно ясновидящий безумец? Ни разу во мне не шевельнулась мысль, ни разу не возникла абстракция: я моряк, бретонец, я люблю морской простор, чаек, хотя и родился в Париже на улице Джордано Бруно (тоже довольно упрямый еретик, за что и был сожжен заживо). Все начиналось хорошо. Однако на дорогах Афганистана я вспоминал Мальро: "Пусть других поразит сдача на волю судьбы и мучительная предопределенность неведомого". Неведомое это очень по-бретонски (один из моих предков был юнгой на первых парусниках), неизвестность, приключения, тем более что "обыденное" вызывало во мне тошноту.
Примечание: * Цитата по Всемирной Энциклопедии, 15.91.
Но почему так? Что заставило меня тронуться в путь? Моряки говорят, что они "отдают швартовы". В конце пути находишь то же, что было в начале и это, может быть, вопрос, который задают все. Молчаливый вопрос ребенка, глядящего на бегущие волны и на то, как легкий ветер гонит их в открытое море. "И что же все это значит?"
Тогда этот вопрос обрушился на меня, как землетрясение. Это случилось 5 мая 1945 года. Мне был двадцать один год с небольшим; я выходил из барака, полного вшей, и уже переболел тифом, подхваченным в последние дни пребывания в концентрационном лагере. Меня спасли, не знаю почему.
