За разговорами я и не заметила, как миновала полночь, но дедушка все равно заставил меня поужинать, впервые за три дня, кстати, после чего пообещал поговорить с нашим всемогущим куратором и отправил спать, напоследок отчитав за безответственность по поводу кафе. Да, дедуле я призналась, что по старой привычке позвала сокурсников на посиделки. Мне напомнили, что я уже не школьница, а большинство моих сокурсников так и вовсе окончили колледжи, то есть им за двадцать, и пора бы уже начать думать о последствиях своих поступков. Справедливо. Обидно, но справедливо. Так я и уснула, думая о том, что детство уже закончилось, а я как-то и не успела этого заметить.
И сплю я, значит, а мне снится сон… Странный какой-то сон, уж больно реалистичный. Особенно ощущения такие яркие, а уж сам сон… в общем, приличным девушкам такие сны точно не снятся. И все бы ничего, но в честь чего в моем неприличном сне вдруг обнаружился куратор Крант? Сначала я удивилась, а потом как-то закрутилось все… так, как только во сне бывает. В общем, я полезла проверять дырку у него в груди, а он ворчит чего-то, руки мои от сорочки своей убирает. А я уже парочку пуговиц расстегнуть успела… Азарт охватил, интересно же, чего там у него? Шлепнула магистра по ладоням, чтобы не мешал, и строго так говорю: «Веди себя хорошо, а то накажу». И сама захихикала — хоть во сне я им покомандую, а не он мной. И, что было особо приятно, он меня послушался, руки убрал и замер. Кажется, даже дыхание задержал.
Ну а я, раз уж больше никто не мешает, развернулась по полной программе. Сначала быстро расстегнула часть пуговиц и распахнула сорочку на широкой мускулистой груди магистра. Тщательно осмотрела и даже ощупала кожу в районе сердца, но никаких следов ранения не обнаружила. Но, влекомая исследовательским энтузиазмом, на этом я не остановилась, бесцеремонно выдернула серую тонкую сорочку из-под брючного ремня, расстегнула до конца и рывком стащила с плеч куратора. После чего, ведя пальчиками по гладкой горячей коже, начала медленно обходить магистра. Руку так и не убрала, проведя сначала по груди, потом по плечу, и остановилась, ощупывая спину. Но и здесь тоже ни шрамика, ни малейшего признака ранения не обнаружилось. Вернулась обратно к груди и разместила свою ладонь в области сердца, плотно прижав ее к горячей коже. Сердце билось, как вполне нормальное живое сердце. Разве что чуточку быстрее и сильнее, чем обычно.
