Бенджамин Франклин. Биография | страница 46
Новоиспеченные партнеры распрощались с незадачливым Кеймером, арендовали дом на Маркет-стрит, открыли типографию и вскоре обслужили своего первого клиента, фермера, направленного к ним другом. «Пять шиллингов этого крестьянина были первыми плодами нашего труда и, подоспев так вовремя, принесли мне больше радости, чем все кроны, которые я заработал с тех пор».
Их бизнес вскоре стал очень успешен благодаря усердию Франклина. Когда их наняла группа квакеров, чтобы напечатать сто семьдесят восемь страниц их истории (оставшуюся часть печатал Кеймер), каждый вечер Франклин не уходил из типографии, пока не завершал четырехполосный лист. Часто задерживался в мастерской после одиннадцати. Однажды, как раз когда заканчивал лист, набранный за день, форма упала и сломалась; Франклин остался на рабочем месте на ночь, чтобы переделать ее. «Такое трудолюбие тут же заметили наши соседи, и, следовательно, люди вскоре прониклись к нам уважением и доверием», — отметил Франклин. Один из ведущих торговцев города сказал членам своего клуба: «Трудолюбие этого Франклина просто неслыханно; когда я возвращаюсь домой из клуба, то вижу его все еще за работой; и прежде чем проснулись его соседи, он снова на рабочем месте».
Франклин стал апостолом трудолюбия — и, что не менее важно, не только казался, но и был им. Даже добившись успеха, он устраивал целое шоу, самостоятельно перетаскивая груды бумаги, приобретенной на той же улице, к себе в типографию. Он специально никого не нанимал[67].
Мередит, напротив, был далеко не трудолюбив, к тому же он снова пристрастился к алкоголю. Вдобавок в оплату оборудования его отец внес только половину обещанной суммы, что повлекло за собой письма от поставщиков с угрозами. Франклин нашел двух товарищей, готовых его профинансировать, но только при условии, что он прекратит работу с Мередитом. К счастью, Мередит осознал, что для него лучше вернуться к фермерству. Все закончилось хорошо: Мередит позволил Франклину выкупить свою долю, отправился в Каролину, а позднее присылал оттуда письма с описанием сельской местности, которые Франклин опубликовал.
Итак, Франклин наконец-то открыл собственную типографию. А главное, теперь у него была профессия. Печатное дело и родственные занятия — издатель, писатель, редактор газеты, почтмейстер — начали казаться не просто работой, но призванием, приносившим как положение в обществе, так и радость. За свою долгую жизнь он испробует множество других профессий: ученого, политика, государственного деятеля, дипломата. Но впредь он всегда характеризовал себя так, как шестьдесят лет спустя написал в начале своего завещания: «Я, Бенджамин Франклин из Филадельфии, печатник…»
