Услышав про струю, Еремей перестал надуваться, обмяк и устало поглядел на меня. Только тут я заметил, как постарел мой верный товарищ за минувшие сутки.
– Что же теперь будет? – спросил Еремей.
– Боюсь, что не будет нас, – честно ответил я.
– Эх, прав был Геннадий, надо было договариваться с Семеновым, – тихо выдохнул он.
– Геннадий был прав, – согласился я.
– Надо собрать тараканов и пойти к Геннадию, – сказал вдруг Еремей.
Эта простая мысль почему-то не пришла мне в голову: очевидно, я уже успел нанюхаться семеновской дряни. Через пять минут, собрав кого можно и зажав носы, мы двинулись в сторону ванной. Делегация получилась солидная: кроме нас с Еремеем и Нюры, пошли Альберт с супругой, его теща и еще пятеро первых встречных тараканов. Кроме того, примкнул к колонне и разбуженный нашим топотом Степан Игнатьич. По дороге ему объяснили, куда идем.
Зашли и за Иосифом, но он идти к Геннадию отказался: лучше, сказал, умру здесь как собака, а к этому семеновскому прихвостню – не пойду. И, сказав, отвернулся очень гордо. Делать нечего, вышли мы от него, в цепочку построились и след в след прокрались в ванную.
Зашли мы за ножку, Еремей на стреме у косяка встал – обещал-таки свистнуть, если что, – а остальные проползли к Геннадию. Сильно исхудавший изгнанник лежал на спине за тазом с тряпками, раскинув лапки. Мы подползли и стали вокруг.
– Ты чего? – спросил наконец Альберт.
– Не мешай медитировать, путник, – мирно ответил Геннадий, продолжая лежать.
– Чего не мешай? – попробовал уточнить Степан Игнатьич, на что Геннадий не ответил, а только скрестил нижние лапки и закатил глаза.
– Слушай, – сказал я тогда, – ты давай быстрее это делай, а то народ ждет.
Геннадий осторожно расплел лапки и перевернулся.
– Говорите, – сухо сказал он, – но короче. Мне еще Вселенную слушать.И постучал по тазу.
Тогда я рассказал ему обо всем, что произошло у нас после Второго Всетараканьего. Геннадий не перебивал, но смотрел отрешенно. Сообщение о ядовитой струе встретил с завидным хладнокровием. Спрошенный совета, рекомендовал самосозерцание и укрепление духа путем стойки на усах, после чего опять закатил глаза.
– А договор? – напомнил я, волнуясь. – Помнишь, ты хотел заключить с Семеновым договор?
– С каким Семеновым? – вежливо, но безразлично спросил Геннадий.
Тогда мы забрали Еремея и быстро побежали вон из ванной.
Развязка приближалась неотвратимо. Наутро по вине высунувшегося из-под колонки Терентия узурпатор залил дрянью все зашкафье, плинтуса, батареи и трубу под раковиной. К вечеру те из нас, которые еще могли что-либо чувствовать, почувствовали, что дело швах.
