Район ужасно тихий, как будто днем все спят и выходят только ночью. Но я рада. Это намного облегчает мне подъем по лестнице и путь к нужной двери. Трудная часть настает, когда я добираюсь до двери. Смотрю на трещины в ней, вдыхая спертый воздух. Не уверена, что делать дальше, и хочу ли я вообще что-то делать дальше.
Что мне делать?
Наконец стучу в дверь, сначала тихо, но затем ударяю сильнее, когда никто не отвечает. Все, что я получаю взамен — это еще большая тишина, и я оглядываюсь на свою машину, начиная нервничать. Может мне стоит уйти? Но когда я смотрю на дверь, все, что могу представить, это Куинтон с другой стороны, избитый и сломанный. Как и я в один из моментов моей жизни.
Не знаю, что делать, и мои ноги становятся ватными, пока я стою там. Наконец сажусь на пол, прислонившись к перилам, зная наверняка, что они грязные. Но на данный момент грязь не имеет значения, я смогу справиться с этой грязью на моих шортах. Ставлю кофе рядом, прочитав надпись на тыльной стороне руки, и касаясь шрама.
Я помню.
Возвращаюсь к воспоминаниям о том, как я очутилась на самом дне, прислонив голову к перилам и глядя на небо сквозь дыру в навесе надо мной.
Не чувствую своего тела. Кажется, я настолько пьяна, что мне удалось утопить все свои чувства. Погружаюсь в воду, такую горячую, что обжигает, я ничего не могу сделать, поэтому позволяю коже гореть. Медленно.
Я хочу уйти. Мое тело. Мои мысли. Хочу вновь оказаться на поверхности или, может быть, на самом дне. Я не уверена. Не уверена, чего хочу. Что я должна делать. Поэтому постоянно беспомощно блуждаю, целуя парней, которых не должна целовать, не концентрируясь ни на чем, кроме следующего шага, и даже это кажется трудным.
Может быть, мне следует просто перестать ходить.
Иду в ванную комнату в своем доме и не запираю дверь, потому что Лэндон не запирал дверь, и я хочу понять, почему он этого не сделал. Он хотел, чтобы я вошла или просто забыл… думал ли он вообще об этом? Я не знаю.
Я больше ничего не знаю.
Опускаюсь на холодную плитку, слезы текут из глаз по щекам. Я проплакала всю ночь, чувствуя себя виноватой, разрываясь изнутри на части, но теперь я ничего не чувствую. Опустошена. Как будто все мои эмоции вышли наружу через слезы, и я не уверена, что чувства когда-либо возвратятся. Может быть, я сломана. Может быть, Ландон забрал то, что было внутри меня вместе с собой. Может быть, у меня даже не осталось крови в венах.
Боже, я скучаю по нему. Может это то, о чем он думал, прежде чем уйти? Что он будет скучать? Чувствовал ли он себя сломленным?
