— Подожди минутку… — бормочу, склонившись к окну. — Я его знаю.
— Что значит, ты его знаешь? — спрашивает Леа, нажимая на педаль газа.
Я не отвечаю, слишком зацикленная на воспоминаниях из прошлого. Даже в темноте я узнаю светлые волосы Тристана и его черты лица, хотя его щеки немного впали и штаны сильно болтаются, он сильно похудел. Тем не менее, я знаю, что это он.
Похоже, что он спешит, в зубах зажата сигарета и его губы шевелятся, будто он разговаривает сам с собой.
— Останови машину, — говорю я, хватаясь за дверную ручку.
— Нова, какого черта! — восклицает Леа, когда я открываю дверь прежде, чем она останавливается. Она жмет на тормоза, и я открываю дверь шире, вытаскивая ногу наружу. Мне приходится задержаться, так как ремень безопасности все еще пристегнут и откидывает меня обратно на сидение.
— Вот дерьмо, — проклинаю ремень и отстегиваю его.
— Что ты делаешь? — спрашивает подруга с широко раскрытыми от удивления глазами, удерживая ногу на тормозе, так как машина стоит на склоне.
— Я знаю этого парня, — вновь толкаю дверь, освобождая себе путь, в то время как Тристан начинает обращать внимания на нас, ну или на машину. Он останавливается, всматриваясь в машину, и я неловко выхожу, чуть не споткнувшись, но быстро восстанавливаю баланс.
Он стряхивает большим пальцем пепел с сигареты на землю, прежде чем вновь прикурить.
— Эй, что это за машина такая…? — он умолкает, когда я делаю шаг вперед, и свет от здания и уличных фонарей дает ему разглядеть мое лицо. — Срань господня, Нова… — говорит он с немного испуганным смехом, его губы приоткрываются, и сигарета чуть не выпадает изо рта. Но он вовремя выхватывает ее и зажимает между пальцев, продолжая пялиться на меня. — Откуда, черт возьми, ты взялась?
Я киваю на свою машину.
— Приехала на ней, — говорю ему, не готовая озвучить истинную причину. Тристан, по большей части, милый парень, но он так же сильно погряз в своей зависимости, как и Куинтон, и последнее, что я хочу сделать, это объявить ему, почему я должна была появиться здесь.
— Впечатлен… — он оценивающе смотрит на машину. Свет вокруг нас освещает его лицо, и я отчетливо вижу, как изменились его черты: стали жёстче, грубее, темные круги под глазами выделяются на бледной коже. — Это твоя тачка? — спрашивает он.
— Да, моя, — обхватываю себя руками, хоть на улице и не холодно. Это как защитный механизм, когда старые чувства давят и вконец разбиваются на осколки, вызывая яркие воспоминания о том времени, что я провела с Тристаном. — Это моего отца… раньше была.
