В 70-80-е годы В. П. Гаевский вошел в круг постоянных авторов журнала "Вестник Европы", на страницах которого публиковались его литературоведческие работы. По-видимому, тогда-то и произошло знакомство Виктора Павловича с Анатолием Федоровичем, также тяготевшим к "Вестнику Европы". Их связывали и литературные и юридические интересы.
В тот весенний день 1874 года, о котором идет речь, Гаевский появился в служебном кабинете Кони не один. С ним был незнакомый Анатолию Федоровичу мужчина: крупная фигура, седые волнистые волосы с прядью, спускающейся на лоб, открытое русское лицо, с которым мало гармонировало шелковое кашне, обмотанное по французскому обычаю вокруг шеи... Это был Иван Сергеевич Тургенев, приехавший ненадолго в Петербург из-за границы, где он постоянно жил с 1860 года. Гаевский познакомил с ним Кони и сказал, что Иван Сергеевич хотел бы посмотреть само производство суда с присяжными, а кроме того, его интересуют некоторые подробности нашумевшего тогда дела об убийстве коллежского асессора Чихачева, совершенном штабс-капитаном Не-пениным при участии его жены, а также взгляды на него человека, которому выпало разбирать эту житейскую драму перед судом, то есть взгляды А. Ф. Кони. Анатолия Федоровича не удивил повышенный интерес знаменитого писателя к этому уголовному делу: оно и впрямь представляло собою благодатный материал для столь глубокого и тонкого наблюдателя и изобразителя жизни, каким был Тургенев.
Анатолий Федорович рассказал писателю все, что его интересовало в деле Непениных, прения по которому он признавал заслуживающими перевода на французский язык. Потом разговор перешел на другие темы. Коснулся он, между прочим, и Герцена, о котором Тургенев говорил с особой теплотой. Наконец, Кони послал узнать, какие дела слушаются в тот день в обоих отделениях уголовного суда, и затем провел Ивана Сергеевича на "места за судьями" одной из зал. Тургенев очень внимательно следил за всеми подробностями проходившего там процесса, а когда был объявлен перерыв и судьи ушли в свою совещательную комнату, Кони привел туда и Тургенева, познакомил его с товарищами председателя и членами суда. "В следующий приезд Тургенева, - писал Кони, - я встречал его у М.М. Стасюлевича и не мог достаточно налюбоваться его манерой рассказывать с изящной простотой и выпуклостью, причем он иногда чрезвычайно оживлялся".
Они сдружились - великий русский писатель и выдающийся русский юрист. И встречались в Петербурге - во время наездов туда Тургенева - и в Париже. И оба дорожили этой дружбой, питая глубокое уважение друг к другу. Было у них и еще одно связующее звено - великая русская актриса Мария Гавриловна Савина гордость русской сцены. Обоих связывали с нею теплые дружеские отношения. Савина играла в пьесах Тургенева на Александрийской сцене, и писатель был в восторге от ее игры. Когда Иван Сергеевич скончался, Кони писал Савиной: "Какое жгучее слово: нет! Смешно говорить, что его нет как писателя, как художника. Он завершил свою деятельность, он вылил себя из бронзы - и в этом смысле он бессмертен до тех пор, пока живет русский народ, пока существует европейская культура".
