Ирина повернулась ко мне.
– Теперь, Соня, твоя очередь.
Я тоже пересекла комнату, пытаясь принять восторженный вид.
– Иван! – сказала я.
Иван повернулся. На лице – абсолютное отсутствие эмоций.
– Добрый день, – ответил он.
– Иван? – сказала я. – Это ты?
– Да, я Иван. Мы знакомы?
– В смысле, знакомы? Я думала, мы друзья.
– Соня, – в голосе Ирины звучал упрек. – Ты сделала домашнюю работу?
– Сделала, честное слово, – ответила я. – Но я почему-то совсем не помню, что там происходит.
Она вздохнула.
– Читай сейчас и вспоминай. Только быстрее!
Иван протянул мне книжку. Читая, я стала припоминать, что это – не тот Иван, а другой, которого зовут почти так же. Зачем вставлять такую идиотскую деталь? – подумалось мне.
– Да, извините, – сказала я. – Я ищу Ивана Бажанова. А вы – другой Иван.
– Да, я Иван Боярский, – ответил Иван. – Мы с вами незнакомы.
– Я ошиблась, – сказала я. – Извините, мне нужно идти.
– Хорошо, – ответил он. – Я отвезу вас на тракторе.
– Спасибо, – сказала я. – В Сибири очень добрые люди.
* * *
Мне ужасно не хотелось идти на «Строительство миров». Увидев значок Красного креста, я вспомнила, как Светлана сдавала кровь, и подумала, что это – неплохой предлог опоздать. Я пошла, ориентируясь по значкам, и оказалась в мезонине языкового корпуса, разделенном на сектора голубыми пластиковыми перегородками.
– Пожалуйста, посидите спокойно, я возьму немного крови, – монотонно произнесла медсестра, поднялась и подошла. Наклонившись очень близко, она провела рукой по моим волосам, и я услышала щелчок.
– Это новинка, – сказала сестра. – Мы теперь берем кровь из уха. – Она показала размытую лиловую мимеокопию карты мира и спросила, не ездила ли я в последние два года в отмеченные регионы. На мелкой карте вся Турция оказалась размером с виноградину. Нижняя часть Турции была выделена.
– Это что, весь юг Турции? – спросила я. Сестра ответила, что это только юго-восточная Анатолия. Я сказала, что бывала в южно-центральной Анатолии. Она ответила, что с медицинской точки зрения это неважно. Затем она спросила, был ли у меня секс с мужчиной, у которого после 1977 года был секс с другим мужчиной, или который получал наркотики или деньги в обмен на секс, или который давал наркотики или деньги в обмен на секс.
– Тут я вас перебью, – сказала я. Она направила на меня выжидающий взгляд. – В смысле, у меня вообще ни с кем не было секса.
Ее взгляд стал строже, она посмотрела на меня поверх очков.
– Был у вас секс с человеком, который вступал в половую связь в обмен на наркотики или деньги?
