— За что? — меня разобрал смех.
— Да последнюю жену отравили, — чистосердечно признался он и обиженно крякнул:
— Ироды! Хорошая жена была. Месяца не прожила. Мадам Салазар печалилась, что надо новую искать.
Я икнула и испуганно прикрыла рот ладонью. И еще разок. Что за напасть? Не иначе как инстинкт самосохранения, заложенный в нимф с рождения, таким нетривиальным способом пытался намекнуть, что пора хватать под мышки туфли с каблуками, задирать узкий подол тесного платья и дергать подальше от семейства маньяков.
— Извините, мне надо в дамскую комнату, — с нарочито смущенной улыбкой произнесла я, немедленно решив, что глупо противиться природному чутью на опасность. Природа точно умнее меня!
— А? — приставил Фолл трубку к уху.
— Мне надо отойти, — повторила я погроме.
— По естественной нужде, что ли, занемоглось? — Громко переспросил он, и подавальщик, проходивший возле нашего столика, чуть не выронил поднос.
— Нет! Припудрить носик, — на весь обеденный зал объявила я. — Здесь душновато.
— Так расстегните пальто.
— Лучше припудрю носик, — немедленно поднялась я из-за стола, подхватила сумочку и, не выказывая поспешности, направилась к выходу из обеденного зала. Правда, ближе к дверному проему самообладание меня покинуло, и я поймала себя на том, что прибавила шагу. Из ресторации выскочила с такой проворностью, точно Никлас Фолл подгонял меня тростью с тяжелым набалдашником. Той самой, которой хорошо отбиваться от хулиганов.
Свободный извозчик, поджидавший клиентов, стоял на противоположной стороне бульвара. Только я ринулась в его сторону, как, перекрыв проход, возле пешеходной мостовой остановилась шикарная карета. Лакей спустился с козел. Мы двигались одновременно: я попыталась обогнуть экипаж, а слуга раскрыл дверцу, украшенную помпезным гербом с изображением расправившего крылья орла.
— Лаэрли! — позвал знакомый низкий голос, принадлежавший Соверену Гарду.
— Только тебя еще не хватало… — пробормотала я.
На бульваре, как назло, происходило суматошное движение — запросто на другую сторону не перебежишь. Притворяясь тугоухой, как Никлас Фолл, я развернулась и с независимым видом красивой походкой начала огибать ресторан. Направление было выбрано исключительно неудачно, потому как пришлось промаршировать как раз напротив окна, возле которого в обеденной зале меня по-прежнему ожидал глава семейства маньяков-отравителей.
Когда брошенный «жених», пытавшийся о чем-то договориться с подавальщиком, увидел сбежавшую невесту по другую сторону стекла, то выронил из рук слуховую трубку. Честно говоря, неловкости я не испытывала. Все знают, что нимфы ужасно легкомысленные.
