— Я…
— Майор, я уже говорил вам — и не раз, хоть повторяю только на классической проповеди — эта девочка… — он нахмурился. — Каким странным именем вы ее называете?
— Виддершинс. Многие воры Давиллона…
— Виддершинс, да. Я ведь говорил, что Виддершинс приходила не навредить мне прошлой ночью.
— Ваше преосвященство, при всем уважении…
— Заявление, — отметил де Лорен юному монаху, — и близко не стоит с уважением.
— Непочтительно, — подтвердил Морис.
— Верно, — архиепископ снова улыбнулся. — Я могу угадать, майор? Вы хотели в самой уважительной манере сказать мне, что я глупый старик, который слишком легко прощает, не может отличить нож убийцы от ножа для масла, и что я не замечу опасность, пока она не укусит меня там, где я сам не смогу, как одержимый представитель церкви. Я прав?
Джулиен стиснул зубы.
— Майор, — продолжил он, склонившись над столом, веселье пропало с лица, — позвольте мне быть спокойным и понятным. Я ценю вашу тревогу за мое здоровье. Я ценю то, что вы стараетесь выполнить свою работу как можно лучше. И я рад отметить, что меньше вас знаком с кровавыми аспектами жизни. При этом я знаю жестокость. Моей жизни много раз угрожали, и я много раз защищал ее. Я верю в загробную жизнь, и я уверен, что попаду в приятное время, когда придет мое время, но я не спешу проверять это. Я не идиот, какие бы сплетни вы ни слышали, и я не старый дурак, отвлекшийся на милое личико. Когда эта Виддершинс ворвалась в мою комнату, она была ранена, пыталась предупредить меня об опасности. Как вы сами рассказывали, она неплохо справилась с другим опасным парнем в доме, он вполне мог причинить мне вред. Так почему я должен опасаться этой девушки?
— Ваше преосвященство, — сказал Бониард, пытаясь сохранить голос ровным, — я признаю, что она не хотела убить вас. Это не в ее стиле. Но она связана с людьми опаснее — и, если забыть об убийстве, она явно приходила обокрасть вас. Я это не одобряю, и кто-то хочет навредить вам. Так что вы все равно в опасности. И Виддершинс все равно с этим связана, у меня есть только зацепка в виде нее. А теперь простите, я должен проверить, готова ли карета, — сжав кулаки до скрипа кожаных перчаток, майор встал, сдержанно поклонился и ушел из комнаты.
— Это, — отметил Морис, встав у левого плеча архиепископа, — уже серьезно.
— Точно, — согласился Уильям. — Морис, — вдруг сказал он и повернулся к другу, — ты не поедешь со мной в наш следующий дом. Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.
