Ужас длился долгие минуты, беспомощные люди извивались на полу, сдуваясь, пока не осталась только мокрая одежда с кольцом зубов неподалеку.
Жан Люк упал на колени, его стошнило, и желудок долго содрогался, даже когда опустел. Апостол стоял над ним с задумчивым видом, глядя на изменения.
Масса на полу стала напоминать по форме человека. Она дрогнула раз, другой и встала на ноги. Грубая кожа покрыла поверхность. Пальцы сжались, проверяя мышцы; глаза выкатились в пустые глазницы. Наконец, существо возвысилось над глядящими смертными, и Жан Люк был уверен, что жуткую судьбу его товарищей было не сравнить с тем, что чудище сделает с ним. Жан Люк был благодарен этой ночью ужасов только за одно — что слабый свет в комнате не давал разглядеть детали чудища.
Но ему и не нужно было смотреть сейчас. Он видел его два года назад…
— Знаешь, почему ты жив, Жан Люк? — осведомился Апостол. — Знаешь, почему ты не стал частью моего питомца, как твои товарищи?
— Я… я…
— Возьми себя в руки! Это ты рассказал мне об Адрианне. Это тебя спасло. И мне нужны твои связи с преступниками города, чтобы отследить ее и направить моего питомца к ее порогу.
— О, боги, нет! Прошу, вы не можете…
— Могу. Мои люди сопроводят тебя. Вас обоих. Справишься, и поражения будут забыты. Подведешь меня снова, Жан Люк… — заканчивать угрозу не было смысла.
Жан Люк смотрел, как демоническое создание рушится, плоть сминается, как старая бумага, а потом разглаживается в облике человека. Вблизи было ясно, что это не смертный, но на улице ночью оно не привлечет внимания.
А потом с нечеловеческой улыбкой оно поклонилось и указало на дверь, пропуская рыдающего убийцу вперед.
* * *
— Майор, не мне вам указывать, как работать, но разве вы не делаете лишнего?
Джулиен Бониард раздраженно посмотрел на священника в черной рясе — он спокойно сидел перед ним, сцепив пальцы на письменном столе — попытался сморгнуть первые признаки головной боли. Комната была чистой, аккуратной; это удивляло, ведь люди Бониарда вчера перерыли ее, пытаясь найти следы нарушителя. Юный монах за де Лореном нервно расхаживал, заламывая руки и бормоча под нос. Они втроем, а еще шестеро стражей за дверью, четверо под окном и два десятка в доме, ждали, когда процессия отправится в следующий временный дом архиепископа.
Страж покачал головой.
— Лишнего? Я так не думаю, Ваше преосвященство. На вашу жизнь уже покушались, и маркизу Дюкару теперь будет плохо. Нам повторение не нужно.
