Люди с ведрами выбежали на улицу, одичав, но через пару мгновений несколько констеблей вышли из дверей большого здания и присоединились к ним.
Они мешкали, проверяя, закрыты ли камеры. Но если стражи переживали, то только из-за побега. Все они, те, что носили ведра, и те, что вытащили клинки, следили, чтобы никто не проник на помощь пленным.
Рябой двигался среди хаоса, юркнул меж больших деревянных дверей, поежившись от веса камня и стали вокруг себя. Вдоль стен просторной прихожей, подальше от стола клерка, он двигался, присев. Его тело все еще болело от синяков и ран, он прихрамывал, слышал звон в левом ухе. Но это не замедляло его, особенно, когда месть была так близко.
Он сжимал маленький арбалет в руке, оружие было тише пистолета, который был ему привычнее. Он направил оружие на мужчину за столом. К счастью, стрелять не пришлось. Густые тени и шум снаружи отвлекли клерка. Через пару мгновений Рябой прошел дверь и попал в озаренные лампами коридоры.
Он знал, что будет не так сложно. Почти все стражи были в городе, сопровождали Его преосвященство или работали в двойные смены, чтобы улицы были тихими во время визита священника. Здания стражи остались почти без людей, и оставались не лучшие. Рябой лишь три раза по пути заметил констебля, которого не мог обойти. В двух случаях он смог купить их помощь монетами.
Он ведь шел за пленницей. Разве был вред?
Если бы они знали, что третий, оказавшийся в чулане с раной от арбалета в горле, не станет помогать, задумались бы о своем выборе сами.
Он осторожно подошел к другой двери, перезарядил арбалет, сжал в другой руке изогнутый кинжал. Он знал план комнаты по своему опыту, знал о столе с арбалетами, направленными на вход. Он должен быть готов, быть быстрее констебля. Он сжал кинжал зубами, осторожно подвинул засов и, вернув оружие в кулак, ударил дверь плечом.
Тяжелая дверь открылась внутрь, ударилась глухо о стену. Рябой уже упал на колено, направил арбалет на стол, но там никого не было. Дверь напротив была открыта, там был коридор камер, и констебль лежал на пороге.
Кто-то опередил его?
Рябой, хмурясь, пересек комнату, взглянул на мертвого — нет, без сознания, он видел, как мужчина дышит — и пошел по коридору. Многие пленники закричали, пока он шел, прося о свободе, но большая часть притихла, разглядев его.
Самые опытные преступники знали, что вооруженный чужак в аду означал, что кто-то не увидит завтра. Лучше было не привлекать его внимание.
