Поежившись, он обратился к столу. Больше часа он пытался сделать так, чтобы цифры сошлись, но не выходило. Он потер переносицу и посмотрел на отчет «Доход и трата на шерстяном рынке, как наш интерес в Геспелене».
Александр с силой закрыл папку, вышел из-за стола, не заметив, что креслом сбил горшок с растением у окна, и вышел из комнаты.
Узнав его хмурый взгляд, слуги поспешили уйти с дороги. Он топал, безжалостно давя ковер. Он хотел бы, чтобы кто-нибудь из слуг сказал ему что-то, преградил путь, что-то сделал, чтобы можно было накричать. Он ощущал вину — всем было несладко в последние недели — но ощущение вины было слабым.
Он был так занят, что чуть не пропустил это.
Александр застыл так резко, что подвинул ковер. Он миновал открытую дверь и увидел… Нет. Он явно перепутал.
Он попятился и заглянул в комнату. В маленькой комнате сидел гость, что до этого звонил в дверь. Не аристократ, как он думал, а монахиня в традиционном сине-серебряном, наверное, прибыла обсудить с его преосвященством дела церкви.
Но Александр знал, что никакая это не монахиня. Она пыталась изменить облик. Ее кожа была темнее, чем Александр помнил, губы были полнее, а щеки сильнее впали.
Но Александр легко узнал бы ее даже с макияжем и в глупом наряде. Это лицо было вырезано так глубоко в его памяти, что болело, он видел это лицо в тысячах снов.
Александр распахнул дверь, примчался в центр комнаты раньше, чем дверь отлетела от стены. Слуга в ливрее, кланявшийся гостье, резко выпрямился, чуть не перевернув графин и кубок на серебряном подносе. А вот юная монахиня встала и присела в реверансе, низко опустив голову.
— Простите, милорд, — пролепетал слуга, поправляя трясущийся поднос рукой в белой перчатке. — Я вас не ждал, и вы приказали не беспокоить вас гостями его преосвященства, и… — юноша нервно сглотнул, хозяин все еще игнорировал его.
Он попытался снова:
— Милорд, это сестра Элсфет. Пришла к архиепископу. Сестра Элсфет, это…
— Вон.
— Но, милорд…
— Я сказал, вон. Если через десять минут меня не будет слышно, или если из комнаты донесется шум, зови стражу — мою и города — немедленно.
— Но…
— Иди!
Девушка не поднимала головы, даже когда дверь закрылась, на миг наполнив комнату зловещим щелчком.
— Для меня честь встретить вас, месье, — тихо начала она. — Я так много слышала…
— Прояви уважение к старику, Адрианна. Ты думала, этот облик меня одурачит?
Вздохнув, Виддершинс подняла голову. Она невольно заметила, как много морщин было на его лице, каким старым он выглядел.
