Внезапно я чувствую себя полным идиотом.
— Откуда тебе все это известно? — спрашиваю я, в голове раздаются тревожные сигналы.
Потому что если отец ребенка не Дерек, тогда кто? В смысле, это может быть буквально кто угодно. Она так чертовски доверчива, и все, чего ей нужно — это внимание, вот только она не может отличить хорошее внимание от плохого.
— По выходным я работаю в больнице, — говорит она. — Дерек проник в аптеку и украл оттуда кучу фармацевтического морфина.
«Наверное, поделился с мамой», — криво усмехаюсь про себя я.
— Я видела, как его арестовали. Вот откуда мне известно, что случилось.
— Дерьмо, — говорю я.
Я не знаю, что и думать. Только то, что теперь мне придется убить двух мужиков за то, что они прикасались к моей младшей сестре. Дерека, потому что я сам его видел, и ещё того, кто с ней это сделал.
Мне скоро негде будет хоронить все эти трупы.
Очень надеюсь, что это мальчишка того же возраста, что и Ханна. Так или иначе, от этого все станет менее ужасно. Я по любому разбил бы этому молокососу лицо, и по своему умственному развитию она всё равно еще слишком мала, чтобы заниматься с кем-то сексом, но, по крайней мере, если бы отцом оказался такой же четырнадцатилетний подросток, я бы еще понял, как это произошло.
— Мне нужно знать, кто отец ребенка, — говорю я.
Аманда бросает на меня быстрый взгляд.
— Дай-ка угадаю — чтобы его убить?
— Что-то типа этого, — бормочу я.
«Да, что-то нереально близкое к этому».
— Давай посмотрим, может, нам удастся с ней поговорить, узнать какую-нибудь информацию, — говорит Аманда. — Если ты пообещаешь, что не используешь эту информацию во вред.
Я на мгновение задумываюсь.
— Тогда зачем эта информация нужна?
Эта женщина такая терпеливая, должно быть, она святая.
— Если понадобится, мы всё сообщим властям, и пусть они с этим разбираются. Если он взрослый, мы проследим, чтобы об этом узнали в социальной службе.
— А что, если они попытаются ее забрать? — рявкаю я, напрягшись всем телом. — Нет. НЕТ.
— Хорошо, тогда мы никому не скажем. Пока оба не придём к согласию. Хорошо?
Я киваю.
— Да. Хорошо. Да.
Аманда подходит к кабинке и разговаривает с Ханной. Я подбираюсь как можно ближе, чтобы слышать, о чем они говорят, но мне необходимо очень внимательно сосредоточиться, иначе я пропускаю каждое второе или третье слово Ханны.
— …прогнал его. Теперь мне грустно, — говорит Ханна, нажимая что-то на Айфоне.
«Дерек. Видимо, она говорит о Дереке».
Услышав, как Аманда объясняет Ханне, какой особенной ее создал Бог, и как важно найти особенного отца ее особенного ребенка, я про себя улыбаюсь. Не знаю, как и почему, но моя сестра начинает говорить, и тут я чертовски жалею, что вообще спросил.
